Книга "Архив одной мастерской" могла бы называться "архив одной секты" или "история одной жизни". Речь идет о Центральной студии художественного проектирования при Союзе художников СССР. Она появилась при Хрущеве, когда к нам с Запада пришел design и его тут же разделили на две неравные части. Самую жирную — "техническую эстетику" — забрал себе Госкомитет по науке и технике. Другую под именем "художественного проектирования" забрала себе студия, вскоре названная "Сенежская" по месту проведения семинаров на озере Сенеж. История эта как с одной, так и с другой стороны завершилась печально. Некогда респектабельные витрины Центра технической эстетики на Пушкинской под "Известиями" залиты по колено мочой. И в них спят бомжи, которых трудно причислить к достижениям эстетики, хотя бы и технической.
Давно не работает и Сенежская студия. Она была не столь государственная, с куда меньшими бюджетами и куда большей свободой, и располагалась в маленьком допожарном особнячке на улице Танеевых. Главой одной из двух ее мастерских был художник Коник. "Марк" или "Марк Александрыч", как называли его студенты. Книга — опыт его мастерской и опыт его жизни. Живописец, сценограф, он быстро обнаружил в себе талант не просто педагога, но хозяина душ, потому что легко мог погружать в транс "мозгового штурма" целые команды взрослых и бородатых художников. В "одной мастерской" делались проекты и маленьких музеев, и целых городов. Города заказывали для развлечения городские власти — никто и не рассчитывал, что, например, "проект художественной среды" города Пущино будет осуществлен, но его предъявляли горожанам, чтобы они могли увидеть, в каком странном городе они живут. Марк Коник, который придумал "станковое проектирование", откуда рукой подать до "бумажной архитектуры", скромен: "Так прошли 25 быстрых лет, сформировавших личный и коллективный опыт, который сегодня, с дистанции, видится как своего рода культурный жест небольшой группы людей в смутной истории моей страны, жест, который помог нам содержательно и полно прожить эти годы". В аннотации значится, что книгу рекомендовали как учебник. Не знаю, можно ли по нему учиться, если не приложить к каждому экземпляру живого автора. Но, по крайней мере, по нему можно понять, как было здорово у него учиться.Сборник "Войны XX века" выпущен "Русским журналом" и снабжен заманивающим предисловием Вячеслава Глазычева. Людям, живущим в условиях непрекращающейся войны, тема должна быть не чужой. Но чем дальше читаешь, тем больше это напоминает реферативные сборники, которые выпускала когда-то Ленинская библиотека по материалам зарубежной печати. Немного о второй мировой, немного о корейской, немного о вьетнамской. Хорошая статья "Сталин как стратег", написанная тем простым языком "Краткого курса ВКП(б)" и сталинских статей, которым заразится каждый, кто проведет несколько дней наедине с его собранием сочинений. Глава из несуществующей книги Натальи Козловой "Сцены из истории изобретения советского общества" — рассказ о судьбе некоей Ларисы Михайловны, жены врага народа, как во время войны и эвакуации, так и после. К "Войнам XX века" это имеет самое приблизительное отношение, если только не считать жизнь советской женщины одной бесконечной войной. Словом, традиционный ежегодник "Русского журнала" оставляет забытое ощущение ученого совета в НИИ, где каждый слушает только себя. Пример — статья Сергея Переслегина "Кто хозяином здесь". "Я утверждаю, что в Соединенных Штатах Америки реальная власть принадлежит л ю д е н а м, использующим плоды высоких психологических технологий для обеспечения функционирования насыщающей экономики... Такая экономика может быть создана на пути программирования големов..." — пишет господин Переслегин. Видимо, у научных войн XX века есть и свои контуженные.
М. А. Коник. Архив одной мастерской. (Сенежские опыты). М.: Индекс Дизайн энд Паблишинг
Русский журнал 2004 / Войны XX века М.: Русский институт