|
Потоп-менеджеры Санкт-Петербурга |
 |
| В 1824 году вода поднялась более чем на четыре метра, уничтожив не только сотни домов, но и практически весь русский флот |
О воде и вине
Решив построить новую столицу в устье Невы, Петр I обрек ее на постоянные затопления. Правда, сам император относился к плещущейся на улицах воде с юмором. В сентябре 1706 года он писал Меньшикову: "Третьего дня ветром вест-зюйд такую воду нагнало, какой, сказывают, не бывало. У меня в хоромах было сверх полу 21 дюйм, а по городу и по другой стороне по улицам свободно ездили в лодках, однако ж недолго держалось, менее трех часов. И очень было потешно смотреть, что люди по кровлям и деревьям, будто во время потопа, сидели, не только мужики, но и бабы. Вода хотя и велика была, беды большой не сделала". Однако жители новой столицы относились к перспективе быть затопленными с куда меньшим энтузиазмом. В 1720 году на улицах города появился пророк, который сделал зарубку на стволе дерева и утверждал, что в день Иоанна Предтечи (23 сентября по старому стилю) начнется наводнение, которое разрушит город. Император придерживался на сей счет иного мнения, поэтому по приказу Петра пророка били кнутом, "наделав ему насечек много пониже намеченной высоты наводнения". В течение многих лет по городу ходили слухи, что предсказанное наводнение таки состоялось, но не 23 сентября, а немного позже.
Первые проекты борьбы с наводнениями появились уже при жизни Петра. Еще в 1724 году Миних, занимавший тогда пост директора водных коммуникаций, предложил перед началом любого строительства насыпать небольшой холм, чтобы здания оказались выше уровня затопления. Однако тогда этот проект остался на бумаге, а позже, когда город разросся, такой метод борьбы с наводнениями стал невозможен, поскольку нельзя насыпать холмы рядом с уже построенными домами.
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
| Построенные для защиты города от наводнений Екатерининский и Крюков каналы лишь увеличили зону затопления |
"Столица посещена была бедствием"
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
| Подвалы Мариинского театра заливало периодически, и каждый раз газеты рассказывали о плывущих по волнам старинных музыкальных инструментах |
Если официальные отчеты не давали подробностей, то городские журналы помещали статьи, больше похожие на бухгалтерские отчеты. "На Васильевском острове,— читаем мы в издаваемых Павлом Свиньиным 'Отечественных записках',— погибших 109 душ, сделались больными 674, из коих умерло 10, излечиваются 134, выздоровели 530; на Петербургской стороне числа в том же порядке — 45, 637, 14, 155, 468... На Васильевском все вообще дома, более или менее, внутренно или наружно, повреждены водою. Из числа оных разрушено и снесено с фундамента 242... За зиму 1824-1825 исправлено на казенный счет 192 дома, печей новых складено 159, прежних починено 218, заборов поставлено 259. Денежного пособия оказано: ремесленникам и промышленникам 120 человек на сумму 17 тыс. 330 рублей; людям разного сословия для исправления домов, для продовольствия и прочего 2534 человека на сумму 173 тыс. 180 рублей 67 коп.; размещены по казенным квартирам 425 чел., снабжены одеждою 5997 чел. на сумму 25 тыс. 423 р., получали ежедневно пищу 3300 чел. на сумму 4737 р. 69 с половиною копеек. Роздано неимущим тулупов 45, полушубков 25, порток 27, рубах мужских 68, женских 44, малых мужских 169, женских 130, сукна разного 503 аршина 18 вершков (аршин — 71,12 см, вершок — 4,45 см.— Ъ), ситцу 6 кусков мерой 188 арш. 4 верш., чулок русских 90, немецких 135, картузов 15, шапок суконных 21, мыла 6 пудов, коров 227, коров на продовольствие 215".
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
| Пока жители города плавали по улицам в поисках суши, особая тройка по борьбе с последствиями наводнения боролась со спекуляцией товарами первой необходимости |
"С Божьей стихией не совладать"
Поскольку наводнения повторялись чуть ли не ежегодно, питерцы, естественно, привыкли к тому, что подвалы то и дело оказываются заполненными водой, а сложенные во дворе запасы дров могут быть унесены в открытое море. В газетных отчетах о наводнениях есть описания того, как по территории затопленного зоопарка носился перепуганный слон, а тюлень терпеливо дожидался, пока вода поднимется выше заграждения, а затем уплыл в неизвестном направлении.
Система оповещения о подъеме уровня воды действовала еще с екатерининских времен. О том, что вода начала подниматься, сигнализировали при помощи пушечных выстрелов, флагов и фонарей на башне Адмиралтейства. И после каждого наводнения горожане подсчитывали убытки и ворчали на городские власти, которые не могут изобрести способ борьбы с водой. А власти вспоминали, что во время наводнения 1824 года император Александр I сказал, что "с Божьей стихией не совладать".
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
Вода и пролетариат
Второе по мощности наводнение произошло 23 сентября 1924 года. Подъем воды начался после трех часов дня и вскоре под водой оказалось 65 квадратных километров территории города. Был полностью затоплен Васильевский остров, Петроградская сторона, существенная часть Центрального, Выборгского и Володарского районов. Если верить газетным сообщениям, то людей успели заранее предупредить о подъеме воды, поэтому жертв было немного. Правда, спустя некоторое время метеорологов начали обвинять в том, что они преуменьшили опасность. Да и число жертв оценивают по-разному: в 1924 году в газетах писали о девяти погибших, а в конце восьмидесятых — о 600.
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
| С. М. Киров был главным сторонником строительства дамбы, но убили его все-таки не зеленые |
Во время наводнения возглавлявший Ленсовет Г. Зиновьев находился в санатории. Пока градоначальник добирался до города, там уже было объявлено военное положение и все властные функции переданы чрезвычайной тройке, в которую входили комендант города Федоров, заместитель начальника ГПУ Леонов и заместитель заведующего административным отделом губисполкома Ильин. Ликвидировать последствия наводнения начали, как водится, с борьбы со спекуляцией: постановление о борьбе с торговцами, "которые посмеют использовать стихийное бедствие для спекуляции", было принято уже через несколько часов после начала подъема воды. Нет ничего удивительного в том, что жители Ленинграда сразу же бросились скупать продукты. В газетах того времени можно прочитать о торговцах, которые, "находясь по пояс в воде, отпускают товары покупателям, стоящим в воде по колено". При этом авторы отчетов утверждают, что "вздутия цен незаметно".
Последствия этого наводнения удалось ликвидировать достаточно быстро, и уже 25 сентября решением Политбюро военное положение в Ленинграде было отменено. А для бесед с постепенно обсыхающим пролетариатом направили М. Калинина. О том, как происходили эти беседы, можно получить представление из газетного отчета о выступлении "всесоюзного старосты" на заводе "Красный треугольник". Во время митинга один из рабочих сказал так: "Ленинград залило, Саратовскую губернию сожгло. Не беда! Ни черт, ни дьявол, ни Бог с каким-нибудь белогвардейским мазуриком нам ни шиша не сделают! Спайку рабочих с крестьянами ни одна буржуазная сволочь не разорвет. Да здравствует Ленинград! Да здравствует Саратовская губерния и в ей город Новокузнецк!"
В течении нескольких лет о наводнении 1924 года писали очень много. Был даже выпущен альбом фотографий с видами затопленного города, выполненных знаменитым Карлом Буллой, который уже снимал затопленный Петербург в 1903 году. Доходы от продажи этого альбома должны были пойти на восстановление студенческих общежитий и столовых. А в 30-е годы о наводнениях писать перестали, считая их, по всей видимости, пережитком капитализма, который должен отмереть вместе с проституцией, тунеядством и религиозными предрассудками. Когда в 1955 году произошло наводнение, оказавшееся четвертым за историю по уровню подъема воды, в газетах о нем не было ни слова. Запрет на упоминание о наводнениях был снят лишь в середине семидесятых годов, и связано это было с подготовкой строительства дамбы.
Откуда ветер дует
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
| Во время небольших наводнений шестидесятых годов регулярно происходило географически абсурдное слияние Невы с "Волгой" |
Долгое время считали, что из-за встречного ветра воды Финского залива "запирают" Невское устье, в результате чего река выходит из берегов и начинается потоп. Исходя из такого представления о природе наводнений, строили и первые защитные сооружения. При Екатерине II были вырыты Екатерининский и Крюков каналы, которые должны были отводить воду от города. Позже для этой же цели был прорыт и Обводный канал. Однако представления проектировщиков этих сооружений о природе наводнений оказались ложными. Дело в том, что город затапливается не в результате того, что питаемая водами Ладожского озера Нева не может пробиться к морю, а наоборот — идущие со стороны Финского залива волны врываются в устье Невы и поднимают ее уровень. Оказалось, что питерские наводнения начинаются в открытом море, более чем в 600 километрах от города. При определенном направлении ветра волны Балтийского моря входят в Финский залив, резко повышая его уровень. Эта-то вода и устремляется в Неву, а оттуда и на городские улицы. Строители водоотводных каналов обо всем этом не знали, поэтому, когда работы наконец-то были завершены, оказалось, что положение даже ухудшилось. По вновь прорытым каналам вода стала попадать в районы, до которых она раньше не доходила.
Штормовой характер наводнений теоретически дает возможность предсказывать подъем воды хотя бы за несколько часов. Идея о том, что наводнение можно предсказать, наблюдая за Балтийским морем и Финским заливом, была высказана еще в XIX веке. Однако на практике система предварительного оповещения была создана намного позже.
Городские власти чувствовали себя совершенно беспомощными и, не имея возможности предотвратить наводнения, пытались доказать, что с течением времени наводнения становятся менее разрушительными. В XIX веке любили писать про то, что раньше наводнения были куда более мощными. А первое из известных наводнений датировали началом XI века. Вывод о страшном наводнении был сделан на основе рассказа Второй новгородской летописи о том, что Волхов, на берегу которого стоит Новгород, в течение нескольких дней тек в обратную сторону. Волхов может повернуть обратно лишь в том случае, если вдруг неожиданно повысится уровень воды в Ладожском озере, откуда он вытекает. А это может произойти лишь если Нева будет перегорожена. При этом уровень воды в ней должен был бы подняться на несколько метров.
Анализирующие летописный рассказ гидрологи не учли лишь того, что сообщение о текущей вспять реке описывается не само по себе, а в ряду знамений перед приходом половцев, так что, скорее всего, перед нами не описание реального события, а литературный прием, при помощи которого летописец подчеркивает значимость описываемого события (с тем же успехом он мог написать, например, о том, что земля сотряслась, но это не значит, что в Новгороде было землетрясение).
Рассказ о страшных наводнениях, бушевавших на том месте, где был построен Санкт-Петербург, содержится в увидевших свет в 1795 году "Известиях и примечаниях академика Крафта о разлитиях Невы в Санкт-Петербурге". Крафт считал, что жители Невского побережья специально строили легкие хижины, которые при первых же признаках непогоды разбирали и связывали в плоты. "Как скоро,— писал Крафт,— жители, искусившиеся частыми повторениями плачевных своих опытов, предчувствовали приближение ветров, разливающих реку, то, разобрав свои хижины и связав их в плоты, привязывали их к деревьям, уходили сами, ожидая сбывания воды, на Дудареву гору (высокий левый берег Невы.— Ъ) на шесть миль расстояния от обыкновенного своего жилища. Все сии обстоятельства дают нам понятия о высоте и чрезвычайном пространстве сих древних разлитий, коими долженствовали потоплены быть даже все части нынешнего города, которые теперь находятся в совершенной безопасности". Читатели этой статьи могли только радоваться тому, что им не приходится периодически разбирать свои дома и привязывать их к деревьям. Впрочем, мысль о том, что наводнения постепенно становятся менее разрушительными, имеет под собой некоторые основания: улицы городов постепенно поднимаются — хотя бы за счет появления новых слоев асфальта. И возвышающиеся мостовые становятся менее доступными для невской воды.
Насыпи и дамбы
Само собой разумеется, городские власти пытались найти способ защитить город от наводнений. Строительство защитных сооружений — дело дорогое, поэтому желающих выступить в качестве подрядчика или же автора проекта всегда хватало. В 1810 году архитектор Модюи предложил окружить часть Васильевского острова валами, защищающими сушу от невской воды, однако денег на реализацию этой идеи так и не дали. После наводнения 1824 года о защитных сооружениях вновь заговорили, и правительство объявило конкурс, в котором приняли участие не только российские, но и иностранные инженеры. Итоги конкурса были подведены лишь к 1838 году, причем достойными внимания были признаны два проекта. Один из них предлагал обвести затопляемые части города земляным валом и построить сложную систему каналов и шлюзов, а другой предусматривал строительство перегораживающей Финский залив дамбы, проходящей через Кронштадт. Реализация обоих проектов требовала больших денег, а со времен катастрофического наводнения 1824 года прошло слишком много времени. Городские власти уже успели потерять всякое желание финансировать программу борьбы с наводнениями. И лишь после сильного наводнения 1890 года вновь решили построить насыпи вокруг Васильевского острова, но ничего так и не построили.
Казалось, ситуация должна была перемениться после наводнения 1924 года, когда вновь заговорили о строительстве дамбы. В ряду плотин и каналов, которые проектировали в двадцатые и тридцатые годы, перегораживающая Финский залив дамба смотрелась вполне органично. В 1933 году Госплан принял проект, предусматривающий строительство дамбы через залив и частично вдоль берега залива. Строить ее собирались в основном из ряжа, то есть из засыпанных булыжниками бревенчатых срубов. Именно из этих конструкций были возведены шлюзы только что завершенного Беломоро-Балтийского канала. "Мы видели,— пишет автор книги "Защита Ленинграда от наводнений", которая была издана в 1934 году,— что сооружение дамб у Кронштадта освободит город Ленина от вечной угрозы быть залитым водой и вместе с тем разрешит вопрос о круговой дороге, соединив Кронштадт с материком. Страшное бедствие, с его ущербом для всего социалистического хозяйства, отойдет в прошлое, как тяжелый кошмар. Покорив коварную угрозу стихии, пролетариат города Ленина вместе с тем поднимет коммунальное благоустройство, улучшит судоходство и торговлю, оздоровит и отвоюет для заселения и огородов новые площади и т. п. Но осуществимо ли это грандиозное дело? Когда-то, во время наводнения 1824 года, Александр I говорил: 'С Божьей стихией не совладать'. Но наука и техника с тех пор далеко шагнули вперед: рабочий класс научился покорять стихии природы и побеждать сопротивление классового врага; и нет 'таких крепостей, которых не могли бы взять большевики', ни таких сооружений, которых не построили бы советские рабочие и инженеры. Образцовый социалистический Ленинград будет освобожден от угрозы затопления".
Но спасать надо было уже не "образцовый социалистический Ленинград", а проект строительства дамбы. После убийства Кирова, выступавшего в роли главного лоббиста, дело застопорилось, гулаговская стройка так и не началась.
"И отравленный дождь падает в гниющий залив"
Идея строительства перегораживающей Финский залив дамбы возродилась в середине 60-х. В августе 1979 года было принято постановление "О строительстве сооружений защиты г. Ленинграда от наводнений". Впрочем, в том, что такое постановление будет, тогда никто и не сомневался, поскольку двумя годами раньше первый секретарь Ленобкома Г. Романов призвал благодарить Л. И. Брежнева за одобрение идеи строительства. Стройка оценивалась в 1 млрд рублей, и организаций, желающих принять в ней участие, хватало. Сомневающихся в эффективности этого проекта и его экологической безопасности тоже было немало, однако их мнение мало кого интересовало.
Ситуация изменилась лишь к середине 80-х годов, когда выяснилось, что не построены предусмотренные проектом очистные сооружения, в результате чего закрытый недостроенной дамбой залив стал превращаться в гигантский отстойник стоков городской канализации. Демонстрации возникших в начале перестройки экологических движений стали поводом, а прекращение финансирования причиной того, что стройку законсервировали. Однако опыт показывает, что великие стройки просто притягивают к себе чиновников, жаждущих их завершить. И в мае этого года правительство Петербурга выделило 70 млн рублей на продолжение строительства.
АЛЕКСАНДР МАЛАХОВ
|