Вчера в Верховном суде Дагестана начался процесс по делу идеолога ваххабизма и одного из инициаторов вторжения боевиков в Дагестан в 1999 году поэта Адалло Алиева. В ходе заседания он частично признал предъявленные ему обвинения. Однако сказал, что, будучи больным стариком, не мог принимать участие в боевых действиях или как-то организовывать их.
Напомним, что Адалло покинул Северный Кавказ и Россию, обосновавшись в Турции, сразу после того, как были разгромлены бандформирования, вторгшиеся в Дагестан в августе-сентябре 1999 года. Тогда же он был объявлен в международный розыск. Однако на чужбине Адалло затосковал по родине. Он направил несколько писем в госсовет Дагестана и президенту России, в которых признавал совершенные им ошибки и просил в случае возвращения проявить к нему снисхождение. Такая договоренность и была достигнута в этом году: Адалло кается в своих ошибках пятилетней давности, а прокуратура и суд максимально снисходительно рассматривают его дело — с учетом того, что он был только "идеологом" и его руки не обагрены кровью. 5 июля Адалло прилетел в Дагестан и после двух допросов был освобожден до суда под подписку о невыезде.
На первое судебное заседание в Махачкале Адалло явился в темном костюме, но в ходе процесса снял пиджак, оставшись в сорочке. Он сразу же огласил свое заявление: "Мое участие в работе так называемого конгресса народов Ичкерии и Дагестана было ошибкой. Я был одним из инициаторов создания этого конгресса и одним из участников его работы и хотя к военной стороне его деятельности не имел никакого отношения, получается, что я косвенно ответственен за то, что они развязали в 1999 году. Здесь, в здании суда, я хотел бы принести извинения дагестанскому и чеченскому народам. Но должен пояснить. Тогда, во второй половине 90-х годов, тот же Шамиль Басаев занимал вполне официальную должность первого вице-премьера Чеченской республики. Напомню, что тогда ее в известной степени признавало руководство России, а президент Ельцин в Кремле встречался с президентом Масхадовым".
В ходе процесса Адалло признался лишь в своих политических ошибках. При этом, отвечая на вопросы гособвинителя, поэт категорически отверг обвинения в участии в незаконных вооруженных формированиях (208-я статья УК) и в вооруженном мятеже (279-я статья УК). "Подумайте сами,— воскликнул Адалло,— как я мог, будучи больным стариком, принимать участие в боевых действиях или как-то организовывать их?"
На вопрос судьи, как же Адалло объясняет свои антироссийские заявления тех лет, поэт ответил: "Да, я очень не любил ту Россию. Я имею в виду Россию с незаконной приватизацией, с невыплатами зарплат и пенсий, с коррупцией властей и с пьющим президентом. К сожалению, недостатки политических и экономических реалий я переносил на всю страну и искренне считал, что с такой Россией нам вообще не по пути. Это была ошибка, которую я сейчас признаю".
В ходе заседания присутствующим была также показана видеокассета начала августа 1999 года, на которой Адалло запечатлен на одном из "военных парадов" в Ичкерии, в камуфляже, рядом с Шамилем Басаевым и Хаттабом. "Я и не открещиваюсь от участия в том мероприятии, повторяю, ведь я был в составе руководящего органа конгресса Дагестана и Ичкерии. Но также повторяю, что я никогда не был сторонником силовых действий на Северном Кавказе. Я всегда призывал только к религиозному просвещению".
Ъ продолжит следить за этим делом.
МАГОМЕД Ъ-ИСАЕВ, Махачкала