В Новой Третьяковке в рамках проекта T Lates прошел вечер, посвященный теме тела и телесности. Представленный на нем аудиогид «Тело и телесность» записала поэтесса и солистка группы «Аигел» Айгель Гайсина. Во второй части вечера состоялся концерт самой группы. На мультижанровом событии побывал Борис Барабанов.
Фото: Коммерсантъ / Иван Водопьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Иван Водопьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Иван Водопьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Иван Водопьянов / купить фото
Авторы проекта «Тело и телесность» рассказали о работах Сергея Конёнкова, Веры Мухиной, Александра Дейнеки, Александра Самохвалова, Дмитрия Цаплина и Петра Вильямса. Речь идет о XX веке, и взгляд художников на человеческое тело напрямую связан с переменами в обществе и в искусстве.
Айгель Гайсина — не только певица и мастер речитатива. В ее биографии было и озвучивание фильмов, рекламы и даже мультиков. Об этом вспоминаешь, когда слушаешь тексты, сопровождающие экспозицию. Это абсолютно ровная и внятная, почти дикторская речь, в ней никак не узнать девушку, способную читать рэп со сверхзвуковой скоростью, по-шамански камлать и петь хоть в эстрадной, хоть в фольклорной манере.
В лекционной части проекта были сделаны акценты на произведения, соответствующие его теме, но гораздо интереснее была сама возможность поздним вечером пройтись по залам отечественного искусства XX века. Это совсем другие ощущения, нежели стандартная экскурсия с текстами из школьного учебника. Тем более когда в финале выступает одна из самых актуальных электронных групп страны. Не хватало только легких коктейлей в фойе.
В истории Новой Третьяковки были примеры музыкальных представлений в выставочных залах, например, оперу Ильи Демуцкого «Черный квадрат» здесь показывали прямо под одноименной картиной Казимира Малевича. Однако для того, чтобы попасть на концерт «Аигел», нужно было перейти через двор в «Большой зал Западного крыла».
Это не что иное, как концертный зал бывшего Центрального дома художника. Только теперь площадка так не называется, да и сам ЦДХ остался в прошлом. Честно говоря, обозреватель “Ъ” был уверен, что зал, в котором проходили исторические выступления Петра Мамонова, Леонида Федорова и Марка Рибо, сгинул навеки. Однако он жив и выглядит почти как раньше, только теперь полностью подчинен музею.
На сцене зала находилась конструкция, представляющая собой открытый с лицевой стороны куб, и его стороны и грани впечатляюще подсвечивались в ходе исполнения песен. Эта визуальная концепция выглядела очень уместной для группы, которая уже переросла рамки клубной, но при этом представляет собой электронный дуэт, у которого не то что нет аккомпанирующего состава с инструментами или диджея в тылу — у него даже нет лэптопа. То есть, с одной стороны, «Аигел» нужен масштаб и визуальная значительность, свойственные артистам с большой аудиторией. С другой — Айгель Гайсина и Илья Барамия не хотят идти по пути найма сессионных музыкантов. Им вполне достаточно электронных устройств, которые умещаются на небольшом столе. Все шоу — в органике Айгель Гайсиной и ее партнера. А теперь — в минималистичной, но запоминающейся декорации.
Музыканты аккуратно расставили по сет-листу номера, перекликающиеся с темой события. В песне «Тело» Айгель Гайсина говорит о телесной оболочке, которая «наросла», пока она спала. Это в буквальном смысле диалог плоти и духа: «Я не знаю, что делать. Тело дышит! Тело хочет, тело ест, тело грешит! Говорят, помогает бухло. Покупаю бухло, заправляю бухло, слушаю тело. Алло, тело, ты прошло? Тело, ты прошло?» Песня «Кожа» написана как саундтрек одноименного книжного сериала писательницы Евгении Некрасовой. В нем американская рабыня и русская крепостная меняются кожей, а Айгель Гайсина поет: «Моя душа нема, мое тело — тюрьма».
Земля для поэтессы тоже живой организм. Ее лирическая героиня не отделяет себя от природы. Встык с «Телом» певица исполнила песню «Оно выделяло тепло», герои которой живут около крематория. В ней много человеческой физиологии, но есть и абсолютно сорокинский средний род, жизнь обесчеловеченной материи, вынесенная в название. Здесь впору вспомнить о том, что в музыкальной ткани, которую создает Илья Барамия, наряду с техно и хип-хопом есть существенная доля того, что принято называть EBM, electronic body music,— звучание и ритм, воздействующие на слушателя на физиологическом уровне. Так что и музыка в Третьяковке тоже достучалась до тела.