гастроли авангард
Завтра в Московском Доме музыки состоится совместное выступление самых прославленных исполнителей академического авангарда — "Кронос-квартета" и проекта Kluster финского аккордеониста-виртуоза Киммо Похьонена. Накануне московского концерта руководитель "Кронос-квартета" ДЭВИД ХАРРИНГТОН ответил на вопросы ИРИНЫ Ъ-КУЛИК и НИКИТЫ Ъ-КАЛАШНИКОВА.
Струнный квартет "Кронос" образовался в 1973 году в Сан-Франциско. В его состав входят Дэвид Харрингтон, Джон Шерба, Ханк Дутт и Дженнифер Калп. "Кронос" специализируется на академическом авангарде в самом широком понимании: от Дмитрия Шостаковича и Белы Бартока до Филипа Гласса и Стива Райха. "Кронос-квартет" неоднократно получал всевозможные музыкальные награды, в том числе "Грэмми", которой он был удостоен в 2003 и 2004 году. Американский ансамбль уже дважды выступал в Москве — в 1997 и 1998 годах.
— Почему вы назвали ваш ансамбль именем такого, в сущности, мрачного божества, как Кронос?
— Когда мы искали название для нашей группы, я думал о времени, хронологии, хрониках и тому подобных вещах. Я только изменил правописание слова — и оно внезапно превратилось в имя античного бога.
— Как "Кронос-квартет" выбирает свой репертуар? Ведь помимо общепризнанной классики ХХ века вы играете самые неожиданные вещи, например, струнные версии Джимми Хендрикса.
— Я всецело полагаюсь на свой инстинкт. Когда музыка, которую я слушаю, вызывает во мне резонанс, я просто всецело доверяю этому чувству. Я всегда так поступаю — очень просто, не правда ли?
— Часто ли композиторы пишут свои произведения специально для "Кронос-квартета"?
— Когда я думаю о том, что было написано для нас за последние тридцать лет, я удивляюсь прежде всего тому, сколько фантастически удачных вещей было исполнено другими замечательными ансамблями и музыкантами со всего мира — в том числе и произведений, некогда сочинявшихся именно для "Кроноса".
— Случалось ли вам открывать широкой публике имена ранее неизвестных композиторов, которых вы решили играть на свой страх и риск?
— Это случалось довольно часто. Когда, например, мы впервые стали работать с джазовым авангардистом Джоном Зорном, его музыка еще практически не была известна. Мы открыли американской публике азербайджанского композитора Франгиза Али-Заде. А вскоре познакомим слушателей с композитором Александрой Дюбуа — она написала для нас свою первую заказную композицию.
— Что, по вашему мнению, было самыми решающими новаторскими жестами в музыке ХХ века?
— "Весна священная" Игоря Стравинского, квартеты Бартока, кое-что у Чарльза Айвза — если идти в хронологическом порядке. В какой-то момент полностью изменил музыку Терри Райли. То, что он писал для нас, буквально выбивало почву из-под ног. И, конечно, нельзя не упомянуть Джимми Хендрикса, чей вклад в музыкальную культуру крайне важен.
— Что для вас важнее — классические традиции или наследие рок-культуры?
— Вообще-то я гораздо чаще думаю о будущем, нежели о прошлом и его наследии, каким бы оно ни было.
— "Кронос-квартет" многое сделал для того, чтобы стереть границы между классикой, авангардом и поп-культурой. Возможен ли сегодня настоящий обмен между этими музыкальными сферами, или все свелось к подгонке классики к поп-формату?
— Когда Софья Губайдулина впервые пришла на наш концерт, мы как раз играли Purple Haze Джимми Хендрикса — громко, с большим усилением, со специальными световыми эффектами. И потом Губайдулина написала квартет, в который включила аналогичные элементы. Никогда не знаешь, что именно на что повлияло. Чем больше времени проходит, тем больше музыки я слушаю, я постоянно нахожусь в поисках новых источников вдохновения и пытаюсь включать все новые элементы в наши концертные программы и записи. Я не мыслю строгой жанровой сеткой и пытаюсь не попадаться в ловушку формата.
— Как возникла идея совместного проекта "Кронос-квартета" и группы Kluster Киммо Похьонена?
— Идея возникла сразу же, когда я услышал записи Киммо Похьонена. Я сразу же подумал: "Этот парень просто великолепен! То, что он делает,— это настоящее переосмысление аккордеона как инструмента!" Мы познакомились и сразу же стали обсуждать планы совместного исполнения музыкальных произведений.
— Свет, видео и прочие зрелищные элементы, которыми сопровождаются ваши выступления,— дань современной привычке не только слушать музыку, но и смотреть шоу?
— Это попытка создания некоей определенной среды, в которой зрелищные элементы существуют в симбиозе с музыкой.
— Что для вас важнее — живые выступления или студийная работа?
— Для меня это просто две половины того, что я называю "быть музыкантом". Я с большим нетерпением жду нашего концерта в Москве, куда мы собираемся вернуться еще раз в октябре, чтобы сыграть на годовщине Альфреда Шнитке, где мы будем выступать вместе с фортепьянным квартетом Ирины Шнитке.