— Собака, отвянь от меня!
— Собака, привянь ко мне! — кричала в то же время четырехлетняя дочка Варя, хватала собаку за уши, каталась на собаке верхом, и, кажется, в конце концов они покусали друг друга.
Когда замученная собака вырвалась наконец от девочки, выпила полмиски воды и спряталась в кустах, Варя принялась за кошек. Старшего кота Мурзика Варя по обыкновению выбросила в окно, причем не потому, что Мурзик не нравится Варе, а наоборот, потому, что девочке нравится, как кот летит из окна в клумбу. Младшую кошку Мошку Варя нацепила на себя в качестве воротника. Родившихся недавно у Мошки трех рыжих котят Вася строго-настрого запретил Варе трогать, и поэтому Варя трогает их тайно от Васи. Она как-то так трогает котят, что котята пищат. Вася отрывается от компьютерной игры, бежит через весь дом, топая своими ножищами сорок пятого размера, и кричит своим толстым голосом:
— Варя, не трогай котят, они станут злыми!
— А я Мошку трогала всегда,— парирует Варя, укутываясь в кошку, безропотно исполняющую роль воротника,— а она не стала злая.
Вечером перед сном дети садятся вместе за стол и пишут, приблизительно так же, как писали письмо родителям мальчика Дяди Федора в мультике о Простоквашине кот Матроскин и пес Шарик. Вася пишет жене моей список канцелярских товаров, которые надо купить ему к началу учебного года: тетрадок общих — пять шт., тетрадок тонких в клеточку — десять шт. Варя, к вящей ярости брата, аккуратный его список покрывает каракулями.
— Варя, зачем ты в моем списке калякаешь?
— Я не калякаю, а пишу маме письмо!
— Какое письмо! Ты же не умеешь писать!
— Ну я же написала.
— Что ты написала? — Вася злится.— Тут каракули бессмысленные! Ну прочти, что ты написала.
С торжественным видом девочка берет каракули свои, внимательно в них смотрит и читает как будто бы:
— Дорогая мамочка, не покупай мне, пожалуйста, никаких кукол и никаких игрушек, а купи мне чего-нибудь сладенького. Какой-нибудь сладенький цветочек.
Разумеется, на следующий день на двух работах работающая жена моя не успеет купить Васе по списку тетрадки, но зато привезет Варе коробку рахат-лукума, сделанного из лепестков роз.
По утрам Варя приходит к нам с женой в спальню и начинается час нежности. Девочка забирается под одеяло между женой и мною. Она называет это "заблаться в селедку". Забравшись в середку, Варя не лежит, однако, на месте ни секунды, а вертится, исполняет на моей спине классический массаж "рельсы-рельсы, шпалы-шпалы" и целует мать. Она говорит:
— Вот в щеки можно целовать, в уши можно целовать, в шею можно целовать, а в губы целовать нельзя.
— Кто это тебе сказал, Варя, что в губы целовать нельзя?
— Дед,— отвечает Варя, не просто потому, что всегда валит на деда все сомнительное, а потому, что дед и вправду является поборником асептики, гигиены и пуританской морали.
— Почему это нельзя целовать в губы?
— Потому что, когда целуешь в губы, передается всякая зараза.
— Но мы же с мамой целуем друг друга в губы.
— И что, зараза у вас не передается? — спрашивает девочка.
Ответить нечего. Мы мямлим как-то про то, что если люди друг друга любят, ну то есть если они близкие люди, то они, конечно, целуют друг друга в губы, потому что, ну в общем, они любят друг друга. Мы переглядываемся в том смысле, что совершенно непонятно, как быть с дедовской пропагандой пуританской морали, равно как и с бабушкиной пропагандой бутербродов. А Варя загибает пальцы и считает:
— Лас, два, тли, четыле...
— Что ты считаешь, Варя?
— Близких людей.
— Ну и сколько у тебя близких людей?
— Лас, два, тли...
— Нет, ты перечисляй.
— Я люблю дедушку, потому что он иглает со мной и читает мне, лас. Я люблю бабушку, потому что она нежная, два. Я люблю Васю, потому что он читает мне, тли. Я люблю маму, потому что она тоже очень нежная, четыле. Все!
— А меня? — спрашиваю я малодушно.— Меня, папу, папочку?
Пауза очень долгая. Варя осматривает меня придирчиво и наконец, смилостивившись, говорит:
— Ну ладно, тебя я тоже люблю,— пауза.— За то, что ты с моей мамой,— пауза.— А еще я люблю кошку Мошку.
И радость моя сомнительна. Я, конечно, зачислен дочерью в клуб любимых и близких людей, но лишь благодаря протекции жены и лишь наряду с кошкой. Кроме того, Варя теперь будет целовать кошку в губы.