итоги
На закончившейся афинской Олимпиаде российская сборная завоевала 27 золотых медалей и заняла лишь третье место в неофициальном командном зачете — позади США и Китая. Зато, по мнению корреспондента Ъ АЛЕКСЕЯ Ъ-ДОСПЕХОВА, кое в чем она смогла победить саму себя.
Олимпиады всегда удивляют. Эта удивила, может быть, больше, чем все предыдущие. Олимпийским факелом без чаши — и крытыми, если доверять макетам, стадионами без крыш. Южноафриканскими пловцами, выигравшими эстафету с мировым рекордом, и американцами, проигравшими мужской баскетбол. Греками, синхроннее всех прыгающими в воду, и китайцами, быстрее всех в истории бегущими 110 м с барьерами и берущими "золото" в каноэ и в теннисе — не настольном, а большом.
А еще на афинской Олимпиаде вызывала удивление российская сборная. Она сорвала больше аплодисментов за самое обидное поражение, чем за любую из двух с половиной десятков своих побед. Она вернула себе "золото" в главном весе в борьбе и обрела его в главном весе в боксе, но даже не выставила участников в тяжелой категории в штанге. Она не завоевала ни одной высшей награды в спортивной гимнастике, в которой царила полвека, и в прыжках на батуте, которыми совсем недавно на серьезном уровне никто, кроме нас, не занимался, но блеснула в велотреке, четыре года назад проваленном. В ее составе в Афины приехала дюжина спортсменов из категории тех, кого принято называть великими, но едва ли не половину российских побед добыли спортсмены, среди претендентов на медали не числившиеся, а большинство великих остались вообще без побед. Российская сборная считалась самой, возможно, "чистой" в плане допинга среди всех ведущих в области спорта стран, но в Афинах по количеству и громкости допинговых скандалов попала в первую тройку — вслед за Грецией и Венгрией, лишилась потенциальной медали Альбины Хомич и уже завоеванной золотой награды Ирины Коржаненко.
Для выступления россиян очень трудно подобрать характеристику. Можно понять тех, кто употребит слово "провал". На этой Олимпиаде для нас было очень много плохого. Такого, что хочется поскорее забыть, но забыть не получится, поскольку предстоит долго разбираться, почему так вышло.
Плавание принесло всего одну серебряную награду, хотя, как считалось, должно было принести как минимум пару золотых. Александр Попов не отобрался в оба своих индивидуальных финала, а его коллеги-пловцы Денис Пиманков и Андрей Капралов очень откровенно рассказывали, что с той подготовкой, которая велась федерацией к Олимпиаде, на награды не стоило и рассчитывать. А старший тренер Глеб Петров говорил, что, наоборот, пловцам и их личным тренерам впервые было предоставлено чересчур много свободы и они неправильно ею распорядились.
В гимнастике нам казался провальным прошлогодний чемпионат мира в Анахайме — всего-то два "золота". В Афинах не было ни одного. Главный тренер Леонид Аркаев людей, отвечающих за судейство в Международной федерации гимнастики, называл "мафией". Глава олимпийской делегации России Анатолий Колесов объяснял, что во многом виноват сам Леонид Аркаев, фактически разрушивший региональные центры подготовки, сконцентрировав все у себя на "Озере Круглом".
В фехтовании нам досталось только одно "золото", и проигрывали великие — Станислав Поздняков, Павел Колобков. Тут тоже были разговоры о сорванной подготовке, о конфликтах между федерацией и гостренером Ильгаром Мамедовым. А с трибуны дворца, где проходили соревнования, кричал американским саблистам, что делать, выдающийся советский фехтовальщик Михаил Назлымов. А Карли Паттерсон, лишившую нас самой престижной гимнастической победы — в многоборье, выводил на помост ее личный тренер, выдающийся советский акробат Евгений Марченко, который сказал, что в его клубе работает десяток русских специалистов.
Из всего, что говорилось по поводу потерянных медалей, хочется напомнить слова великого прыгуна Александра Москаленко, в Афинах тоже не победившего. Он сказал, что, прежде чем критиковать всех тех, кто выиграть не смог — Александра Попова, Алексея Немова, Светлану Хоркину, Ирину Караваеву, Дмитрия Саутина,— надо задуматься: а есть ли у нас молодые спортсмены, которые могли бы их заменить и выиграть? Их не было.
Когда Москаленко говорил об этом, сразу вспомнились сиднейские ощущения четырехлетней давности. Мы были на той Олимпиаде впереди Китая, у нас было 32 золотые медали. Но можно ли было признать состояние нашего спорта благополучным? Ведь значительная часть наших золотых медалей — заслуга тех, кто проходил спортивную подготовку еще в советское время, тех, кто, как пятиборец Дмитрий Сватковский, уже объявил об уходе, или, как Попов, Немов, Хоркина, Саутин, велосипедист Вячеслав Екимов, гандболисты Андрей Лавров и Александр Тучкин, тот же Москаленко, может вполне объявить об уходе, не дождавшись следующей Олимпиады.
Почти все те, кто не ушел сразу после Сиднея, дотянули до Афин. Почти все дотянувшие проиграли. Никого лучше их в этих видах спорта — плавании, гимнастике, прыжках на батуте, велогонках, гандболе — у нас так и не появилось.
Наконец, самым неприятным для нас эпизодом был допинг Ирины Коржаненко, выигравшей особую золотую медаль — в Олимпии, там, где начинались Олимпиады, а поэтому и особенно обсуждавшийся. И уже под занавес Игр, когда дисквалификаций из-за запрещенных препаратов у нашей сборной накопилось аж три, президент Олимпийского комитета России Леонид Тягачев, опровергая все предшествующие заявления российских чиновников о надежности предолимпийских проверок, признал: оборудование в московской антидопинговой лаборатории уступает тому, что имеют Китай, США, Греция, и его надо менять.
Но и Леонида Тягачева, итоги Олимпиады оценившего, как он выразился, "оптимистично", потому что смог увидеть на ней "некоторые положительные моменты", можно понять. Этих положительных моментов ведь было, если разобраться, ничуть не меньше, чем отрицательных. Разве не мы подарили афинской Олимпиаде как минимум десяток ярких событий, которые забудутся не скоро?
Были 15 тыс. человек, которые встали со своих мест и заставили повысить баллы гимнасту Алексею Немову. Были овации стадиона Елене Исинбаевой, устроившей с помощью Светланы Феофановой одно из лучших легкоатлетических шоу в олимпийской истории в дисциплине, хитовой никогда не считавшейся. Был красивейший бег Юрия Борзаковского. Был безумный волейбольный полуфинал Россия--Бразилия, в котором наши девушки отыграли пять матчболов подряд, и не уступающий ему в драматизме теннисный поединок между Анастасией Мыскиной и Жюстин Энен-Арденн. Было мужество российских синхронисток, вынужденных из-за повреждения компакт-диска делать свою программу дважды — и во второй раз, перенервничав на бортике бассейна, сделавших ее идеально, на "десятки". Была финальная схватка дебютанта Олимпиад Хасана Бароева в тяжелом весе — весе Александра Карелина, культовом для нас,— в греко-римской борьбе, когда он, проигрывая, положил соперника на лопатки. Были дзюдоисты Виталий Макаров и Дмитрий Носов, выходившие биться с тяжелыми травмами и медали с кровью завоевывавшие. Был почти потерявший сознание, но финишировавший вторым ходок Денис Нижегородов.
Разве мы не удивили сами себя, когда, проигрывая один за другим "свои" виды, вдруг выиграли академическую греблю, в которой числились статистами больше двух десятилетий, а также мужской велотрек, в котором были в последние годы еще менее заметны, чем в гребле, и современное пятиборье, с уходом Сватковского вроде бы ставшее очень проблемным? И хотя уже было сказано об отсутствии талантливой молодежи, Россия все-таки брала награды благодаря молодым — пловчихе Станиславе Комаровой, фехтовальщику Алексею Якименко, штангистам Дмитрию Берестову и Хаджимураду Аккаеву, борцам Хасану Бароеву и Мавлету Батирову. Наша олимпийская сборная в целом все-таки не стала копией гандбольной — звездной, с громкими именами, классной, боровшейся в полуфинале на равных с резвыми немцами первый тайм, но остановившейся, потому что у ветеранов не осталось сил, во втором.
Достойно удивления и то, что хотя мы по-прежнему скандалили по поводу судейства, но теперь — в основном по делу, в тех случаях, когда нас засуживали, а не когда просто не было иных оправданий. И не устроили истерики, когда нашли допинг у Коржаненко, а спокойно признали свою вину, не угрожая, как было два года назад в Солт-Лейк-Сити, бойкотом и не неся бред, в переводе которого нуждались не только иностранные, но и отечественные журналисты. Вместо бреда были умные и понятные всем объяснения главы антидопинговой инспекции ОКР Николая Дурманова на хорошем английском.
Мы кое-чему, похоже, научились. Главное — научились проигрывать красиво и достойно, как Немов, и не выносить на публику внутренние конфликты.
Придется продолжать учиться — другим, не менее важным вещам. Ну, допустим, как сформулировал это один из самых опытных и титулованных наших тренеров Николай Карполь, проиграв волейбольный финал Китаю,— учиться государственному отношению к спорту, которым китайцы так гордятся. Это куда сложнее, и едва ли за четыре года курс обучения будет завершен. Так что на пекинской Олимпиаде нам, видимо, в первую очередь пригодится умение достойно переносить поражения.