Геннадий Зюганов выступил со статьей "Еще раз о партийной литературе". В ней он призвал КПРФ консолидировать вокруг себя "левое искусство" и выступить его авангардом. Интересно, что в этой связи коммунистический лидер упоминает имена таких творцов, как Майкл Мур и Квентин Тарантино.
Вопрос, что называется, назрел. Когда вам последний раз удавалось встретить произведение искусства, правое по убеждениям? Таковых уже лет десять как не наблюдается. Все то, что у нас считается модным (не важно, о кино, литературе, изобразительном искусстве или театре идет речь),— все исключительно левое. Когда закончился советский проект, мы выяснили, что у них не бывает интеллигенции, только интеллектуалы. Через некоторое время выяснилось, что западные интеллектуалы бывают только левые. Пришлось соответствовать. Вопрос только в том, почему КПРФ раньше была в стороне от процесса и левое искусство пропагандировалось через буржуазные газеты, гламурные журналы и телевидение. Геннадий Андреевич решил положить конец этому безобразию.
Статья называется "Еще раз о партийной литературе". Логика Ленина — искусство как средство пропаганды идей большевиков — кажется Геннадию Зюганову лозунгом современности. "Современная политика и у нас в России, и в мире все больше и больше прибегает к помощи искусства, которое сочно, красочно и наглядно выражает ту или иную идею. Шершавый бюрократический язык, язык постулатов попросту приелся. Наши правильные, но написанные 'суконным' языком заявления попросту не слышны". На роль пропагандистов и агитаторов он предлагает призвать современное "левое искусство" и философию. Примеров такого искусства он приводит три.
Во-первых, это фильм Майкла Мура "Фаренгейт 9/11", во-вторых, Квентин Тарантино, в-третьих, книги московского издательства "Ад Маргинем". Их он предлагает соединить с нашими проверенными авторами: "В России есть книги, которые являются знаменами сопротивления. Разве не к таким книгам относится последний роман Юрия Бондарева 'Бермудский треугольник'? Разве не принадлежат к подобным произведениям статьи неистового публициста Владимира Бушина? Разве не вносит вклад в нашу справедливую борьбу работа критика Владимира Бондаренко 'Красный лик патриотизма'?"
На первый взгляд это производит впечатление пьесы абсурда. Появление в одном ряду партийных пропагандистов Мура и Бондаренко поистине восхитительно — более неожиданного сопоставления не придумаешь. Хотя, собственно, сама идея, что Квентин Тарантино получает очередные решения пленума КПРФ, прочитывает и снимает свой пятый фильм, пожалуй, выглядит и покруче. Думаешь, стоило бы, что ли, Геннадию Андреевичу как-то подковаться, разобраться в вопросе, где все-таки очередные решения его пленумов, а где Каннский фестиваль и т. д.
Но прелесть в том, что господин Зюганов совсем не скрывает своей чуждости всем этим левым интеллектуалам. Про Майкла Мура он пишет "небезызвестный американский режиссер Мур", что в переводе с советского языка звучит сигналом. "Небезызвестным" там называли тогда, когда вслед за этим эпитетом следовало вскрытие либо классовой сущности, либо еврейского происхождения. "Одно из самых модных у молодежи российских издательств — издательство 'Ад Маргинум' (так у Зюганова.—Ъ), не скрывая, демонстрирует свою левизну, интерес к 'красному' и советскому. Несколько книг этого современного издательства посвящены Ленину, мировой революционной борьбе",— замечает он про наших левых. В интонации сквозит некоторое удивление (надо же, даже не скрывают!), и господин Зюганов честно признается, что дальше обложки не заглядывал (поскольку книга с Лениным на обложке — "Хрупкий абсолют" Славоя Жижека — вряд ли может войти в рекомендуемое рядовым членам КПРФ чтение).
Несколько больше, чем Майклу Муру, повезло Квентину Тарантино. "Популярный режиссер, человек с мировым именем Квентин Тарантино недавно приезжал в Москву,— сообщает Геннадий Андреевич.— Я встречался с Квентином и понял, что он является откровенно левым по убеждениям человеком и художником". Здесь Геннадий Андреевич не сомневается в заслуженности его мирового имени, но условием доверия оказывается личная встреча. У господина Зюганова так получается, что фильмы Тарантино и сотни его интервью сами по себе не являются достаточным свидетельством его левизны и, напротив, вызывают ощущение, что он провокатор. Но он лично проверил, после чего уже может его называть просто Квентин.
Геннадий Зюганов как бы сигнализирует читателю, что не вполне уверен в этих левых, что тут болото и легко провалиться. Он и сам проваливается, зачисляя в свои сторонники Бориса Гройса — эмигранта из СССР, прославившегося главным образом разоблачительной книгой "Стиль Сталин": "Знаменитый Гройс, кумир европейских интеллектуалов, он называет себя левым философом, левым культурологом". Для партийного чтения он все же рекомендует господ Проханова, Бушина и Бондаренко — мастеров пламенного национализма.
Но как бы просигнализировав своим, что всерьез к этой левизне "небезызвестных" западных интеллектуалов относиться не надо, а надо читать своих антисемитов, Геннадий Андреевич все-таки зачисляет их в свой фронт единого антибуржуазного движения, коего КПРФ в авангарде. Политика Геннадия Андреевича в данном случае откровенно сталинская (и имя "гениального Сталина" появляется в середине статьи): объявить западных левых — всяких там Пикассо и Арагонов, кукарекающих за мир,— своими союзниками, одновременно потчуя своих крепким антисемитским настроем поэм "Без кого на Руси жить хорошо", и он этого даже не скрывает, внятно демонстрируя свою замшелость. Но из этого вовсе не следует, что ничего не выйдет.
Центральным персонажем статьи является Александр Проханов: его роман "Крейсерова соната" рекомендован для чтения во всех низовых партийных ячейках. Это ведь не только тот самый Проханов, который издает газету "Завтра", но и тот, которого вместе с западными философами издает "Ад Маргинем", продюсируют радикальные кураторы, выставки которого устраиваются в модных левых галереях, роман которого "Господин Гексоген" российские интеллектуалы награждают премией "Бестселлер года". Так что только кажется, будто между левыми интеллектуалами и замшелыми идеями КПРФ пропасть. Вовсе нет, они могут сойтись.
Тогда, наверное, все станет на свои места. Интересно, если Квентин Тарантино действительно снимет фильм по очередным резолюциям КПРФ, этого хватит, чтобы чувство брезгливости в отношении наследников "гениального Сталина" распространилось и на него? Я думаю, нет. Я думаю, это очень укрепит позиции нашего молодого левого интеллектуализма. И тогда все мы добровольно отправимся под знамена товарища Зюганова, полностью отдавая себе отчет в его замшелости.