Суд над подозреваемыми в подготовке терактов 11 сентября 2001 года начнется как минимум через год. На скамье подсудимых будет пять человек, заявил председательствующий по этому делу судья Мэттью Макколл. На прошлой неделе в Америке прошел день памяти погибших во время террористической атаки на башни Всемирного торгового центра. После этих событий американское правительство ввело войска в Афганистан. Теперь, спустя 20 лет, они покинули страну. Обозреватель “Ъ” Максим Юсин задумался о том, какие уроки из самой страшной трагедии в истории Штатов извлекли сами американцы и остальной мир.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
Минувшая неделя прошла в США под знаком печальной годовщины — 20 лет со дня самых чудовищных терактов в истории Америки, символом которых стало обрушение двух башен-близнецов в Нью-Йорке. Впрочем, за последнее время у тех событий появился еще один символ — Афганистан, приход талибов (запрещены в РФ) к власти в Кабуле, бесславный итог двадцатилетнего пребывания там войск США и их союзников. Образец того, как сотни миллиардов долларов и тысячи жизней американских солдат могут быть потрачены впустую и как все возвращается на круги своя. Только ситуация сегодня хуже и опаснее, чем была 20 лет назад.
Сколько бы ни говорили на торжественных церемониях официальные лица США о выполненной миссии, кабульское фиаско убеждает в обратном. Миссия провалена. И в этом нет ничего хорошего даже для тех противников Америки, которые сегодня радуются ее унижению. После воцарения в Кабуле талибов мир станет опаснее для всех, в том числе для Москвы и Пекина. Но основные проигравшие — западные союзники. Их двадцатилетняя миссия в Афганистане стала синонимом провала. Ведь что получается в сухом остатке? 20 лет назад режим талибов был гораздо слабее, чем сейчас. Тогда он имел могущественных противников, не контролировал всю территорию страны, не был столь хорошо вооружен благодаря захваченным американским арсеналам. И главное — не ощущал себя победителем, триумфатором, которому все по силам и который может ни с кем не считаться.
Едва ли президент Джордж Буш-младший, отдавая приказ о вводе войск в Афганистан 20 лет назад по горячим следам 11 сентября, предвидел такой плачевный финал. И дело ведь, увы, не ограничилось Афганистаном. Более нелепой и бессмысленной с высоты прошедших лет представляется еще одна военная акция, предпринятая той же администрацией Буша — война с Ираком, свержение Саддама Хусейна. Под абсолютно надуманным предлогом. И что получили в итоге? Устранив Саддама, представлявшего суннитское меньшинство, американцы собственноручно отдали власть в Багдаде шиитам, усилив тем самым влияние своего главного врага в регионе, шиитского Ирана. А кроме того, создали все условия для появления «Исламского государства» (запрещено в РФ): при Саддаме мусульманских радикалов держали в ежовых рукавицах, о них в Ираке вообще мало кто слышал. Зато после появления американцев они не только подняли голову, но и провозгласили свой «халифат», с которым международной коалиции пришлось воевать несколько лет и который до конца так и не уничтожен.
Свой урок из последствий 11 сентября извлекла и Москва.
Сразу после терактов произошло беспрецедентное эмоциональное и политическое сближение России и США. Символом его стал телефонный звонок Владимира Путина Джорджу Бушу.
Российский президент оказался первым мировым лидером, предложившим США помощь. Она была немыслимой по нынешним временам. Вопреки возражениям некоторых военных, Путин настоял на том, чтобы американцам позволили использовать Ульяновск как опорный пункт, своеобразный аэродром подскока, при доставке в Афганистан военных грузов. Кроме того, Москва дала «зеленый свет» размещению баз США в республиках Центральной Азии.
К сожалению, это сближение не получило логического продолжения. Как убеждены в Кремле, Америка не оценила жесты доброй воли с его стороны, продолжала рассматривать Россию как оппонента, оказывать на нее давление и вытеснять с постсоветского пространства. Именно тогда были заложены идеологические основы и знаменитой мюнхенской речи Путина, и резкого охлаждения в отношениях Москвы и Вашингтона, последствия чего мы наблюдаем до сих пор.