На Венецианском фестивале показали почти половину программы, включая самые ожидаемые премьеры — «Дюну» и «Спенсер». В топ фестивальных событий вышел и аргентинский фильм «Официальный конкурс». О том, как кино отражает и формирует современную культурную мифологию,— Андрей Плахов.
Прежде всего «Дюна» — это торжество технологий: почти все элементы материального мира воплощены на экране с постановочным блеском
Фото: Warner Bros.
Прежде всего «Дюна» — это торжество технологий: почти все элементы материального мира воплощены на экране с постановочным блеском
Фото: Warner Bros.
«Дюну», один из главных мифотворческих романов ХХ века, хотел, но не сумел экранизировать Алехандро Ходоровски, а Дэвид Линч снял слишком вольную его версию, чтобы удовлетворить фанатов саги Фрэнка Герберта. Похоже, к решению этой задачи максимально приблизился Дени Вильнёв — канадский режиссер, ставший в последние годы едва ли не главным поставщиком фантастических блокбастеров.
Прежде всего его «Дюна» — это торжество технологий: почти все элементы материального мира грядущего воплощены на экране с постановочным блеском — и юркие стрекозы-звездолеты, и мистические песчаные черви, и сумасшедшие бури в пустыне. Зыбучие пески планеты Арракис становятся главным визуальным и смысловым лейтмотивом: только здесь можно добыть «спайс» — топливо для космических кораблей, поэтому тот, кто владеет песками, владеет миром. Вильнёв не перегружает кино излишними философствованиями, хотя несколько идей романа проговариваются в диалогах персонажей. Например: великий вождь не стремится к власти, а берет ее, когда его призывает народ. Или: мир предназначен не для того, чтобы разгадать его загадку, а чтобы исследовать его, погрузившись в сам процесс исследования.
«Дюна» при сильных психоделических эффектах, визуальных и звуковых, отличается размеренным ритмом и холодноватым стилем. Однако смотреть ее интересно, чему немало способствует актерский состав: тут и Оскар Айзек, и Стеллан Скарсгорд, и Джош Бролин, и Шарлотта Рэмплинг, и Хавьер Бардем, и новая звезда киновселенной Тимоти Шаламе в роли Пола Атрейдеса. И хотя мифология «Дюны» сложилась в середине прошлого века, никакого патриархата: женские (Ребекка Фергюсон, Зендая) и гендерно-нейтральные роли тщательно разработаны и разыграны. Не забыты ни экология, ни антиглобализм, ни постколониальный дискурс, однако все это утоплено в водовороте звездных войн и старых как мир человеческих страстей.
«Дюна» с бюджетом в $165 млн, выделенных только на первую часть романа, в Венеции ни с кем не конкурирует, ее показывают вне конкурса. В отличие от «Спенсер» — фильма о принцессе Диане, который его авторы определяют как сказку на основе реальных событий. Действие разыгрывается на Рождество — последнее из тех, что героиня встретила вместе с членами королевской семьи. Поначалу сопутствующие их жизни дворцовые ритуалы (типа взвешивания перед и после праздничного ужина) кажутся безобидной эксцентрикой, но постепенно начинают выглядеть все более зловещими. Как, скажем, охота на птиц, к которой приучают юных королевских отпрысков. А завоз продовольствия и процесс приготовления еды на королевской кухне — это настоящая армейская операция. Главное же — всевидящие глаза и уши спецслужб, превративших жизнь принцессы в ад. Разумеется, с самыми добрыми намерениями — чтобы оградить ее от глаз и ушей вездесущих папарацци.
Леди Ди — поп-икона масскульта — вслед за Джеки Кеннеди стала объектом пристального изучения режиссера Пабло Ларраина. Диану сыграла Кристен Стюарт — актриса не слишком большого диапазона, но поставленную задачу она выполнила. Миру аристократического китча, который является в снах образом страдалицы Анны Болейн, Диана Спенсер противопоставила китч демократический. Она любит гамбургеры и может заявить горничной-шпионке: «Оставьте меня, я собираюсь мастурбировать». Но в конечном счете она просто мать своих сыновей, которых хочет спасти из дворцового плена. И в фильме ей это удается: как у Тарантино в «Бесславных ублюдках», мы становимся соучастниками альтернативной истории, представленной в сказочно-карикатурных тонах. Иногда эта стилистика работает, иногда не очень, но в другой сегодня говорить о Диане вряд ли имело бы смысл.
«Официальный конкурс» — так называется участвующий в официальном конкурсе Венеции фильм аргентинских режиссеров Гастона Дюпры и Мариано Кона. Самоироничное название сбивает с толку, пока не понимаешь, что это «кино про кино» — субжанр, открытый в свое время Феллини, Вайде и Трюффо. Престарелый богач хочет под занавес жизни пройтись по красной фестивальной дорожке и финансирует арт-фильм. Для постановки приглашает модную режиссерку Лолу Куэвас (Пенелопа Крус), кинозвезду Феликса Риверо (Антонио Бандерас) и радикального театрального актера Ивана Торреса (Оскар Мартинес). Все, что происходит на протяжении съемок и премьеры, сопровождается бешеной борьбой амбиций и зашкаливающей артистической фантазией, способной убить не только человеческие чувства, но и самого человека. «Все, что вы хотели знать о кино, но боялись спросить» или «Секс, ложь и кино» — такие названия тоже подошли бы этой бравурной ленте, которая при всей своей саркастической горечи остается комедией, вызывающей в зале перманентный смех. Великолепные актеры и точная режиссура делают из фильма подлинное интеллектуальное развлечение, какие редко в столь чистом виде встречаются в официальных конкурсах.