Президент Франции Эмманюэль Макрон принял решение о «пантеонизации» Жозефины Бейкер. Всемирно известная артистка мюзик-холла, первая чернокожая суперзвезда, участница движения Сопротивления, неутомимая активистка и борец против расизма войдет в усыпальницу великих людей Франции 30 ноября. Бейкер станет шестой женщиной в республиканском мавзолее. «Воплощение французского духа, она заслуживает национального признания»,— говорится в коммюнике Елисейского дворца.
Фото: East News
Фото: Getty Images
Фрида Жозефина Макдональд родилась в 1906 году в американском городке Сент-Луис, штат Миссури. Мать — прачка, отец — предположительно ее хозяин-немец или испанец. След его простыл, но сама Бейкер всю жизнь жила с уверенностью, что он был белым европейцем. В 16 лет она сбежала от семьи и от уже второго на тот момент мужа (мать впервые пристроила ее в 13 лет) в Нью-Йорк на Бродвей, где поступила безымянной танцовщицей в труппу, состоящую исключительно из афроамериканок, а еще через три года стала звездой Парижа, символом «безумных двадцатых».
Фото: Getty Images
Фото: Getty Images
Фото: Getty Images
Фото: Getty Images
Фото: Getty Images
Фото: Getty Images
Французская столица в то развеселое, свободолюбивое и артистически плодородное десятилетие между двух войн была центром мировой культуры. Сюда со всех концов мира стремились артисты всех талантов и национальностей. Спрос на экзотику, на «черное», примитивное искусство — такое свободное, инстинктивное, другое — был очень высок. Им восхищались художники-авангардисты того времени: от Пикассо и Пикабиа до Брака. Они не просто коллекционировали диковинные африканские маски, но и переписывали их на свой манер на свои же картины, а «негритянские балы», где джаз и танцы до упаду, давали на каждом парижском шагу: от Монмартра до Монпарнаса.
Одной из причин этого повального увлечения стала премьера в 1925 году «Негритянского ревю» (Revue negre) в Театре на Елисейских полях. Заокеанское эстрадное шоу с джазовым оркестром и финальной дикой пляской вызвало скандал, каких не видел благочестивый театральный зал с премьеры «Весны священной» Стравинского. Блюстители местных художественных порядков возмущались разудалым чарльстоном в исполнении юной, едва одетой Жозефины Бейкер. Артистический мир был возбужден. Только-только приехавший в Париж Александр Колдер тут же сплел диковинную танцовщицу из своих проволок, дадаисты и сюрреалисты возвели ее в музы, Джордж Баланчин, у которого она брала уроки, углядел в ней таинственную Саломею. Молодой хореограф-классик явно поддался не балетным фантазиям. Хотя и балетный мир потом принял Бейкер в свою историю как продолжательницу традиций свободного танца вслед за Лои Фуллер и «босоножкой» Айседорой Дункан.
Фото: East News
Фото: Getty Images
Фото: East News
Фото: East News
Фото: Getty Images
Фото: Getty Images
Фото: East News
Фото: East News
Розовые перья, пояс из бананов на голое тело, белозубая улыбка, короткая фирменная стрижка — о Бейкер говорил весь Париж. Начались контракты, к танцевальному репертуару добавился песенный, она открыла свое казино, начала хорошо зарабатывать, вышла замуж за влиятельного промышленника Жана Лиона, получила французское гражданство и все немыслимые для нее — обивавшей когда-то пороги Бродвея нищенки — блага. Казалось бы, живи, танцуй, пой, купайся в славе и гонорарах.
Долгое время артистическая слава заслоняла ее гражданскую деятельность и эта часть биографии оставалась в тени. Но именно она подтверждает легитимность «пантеонизации» Бейкер — за культурные заслуги место под величественным куполом не получить. С той же непосредственностью, с которой она танцевала на сцене, в начале войны она выуживала на приемах в посольствах и информацию о передвижениях немецких войск и намерениях Муссолини. С той же отдачей работала медсестрой, принимала беженцев, жертвовала на нужды Красного Креста. Она наотрез отказалась петь не только в оккупированном Париже перед немцами, но и для американской армии, вместо этого давала концерты на фронте, чтобы поддержать французских военных, и сама вступила в партизанские ряды сопротивленцев — шифровки передавала на музыкальных партитурах и прятала в нижнем белье.
Фото: Getty Images
Фото: Getty Images
Фото: Getty Images
Фото: Getty Images
Фото: Getty Images
Фото: Getty Images
«Быть Жозефиной Бейкер очень практично. Как только сообщается о моем приезде, в отель рекой текут приглашения. В Севилье, в Мадриде, в Барселоне один и тот же сценарий. Меня любят в посольствах и консульствах, где водятся интересные люди. Я аккуратно все записываю... Конечно, эти бумаги меня бы скомпрометировали, если бы их нашли. Но кто осмелиться так внимательно обыскивать Жозефину Бейкер, до нижнего белья. Они хорошенько спрятаны и приколоты булавкой. Да и границы я прохожу спокойно. Таможенники мне широко улыбаются и спрашивают... автограф!» — много лет спустя будет вспоминать Бейкер. Она агитировала за де Голля, участвовала в Алжирской войне в звании младшего лейтенанта, получила медаль Французского Сопротивления и орден Почетного Легиона.
За годы войны она дважды тяжело болела, но все же каждый раз возвращалась. В 1941 году у Бейкер случился выкидыш, который окончательно лишил ее возможности иметь детей — своих, но не приемных. На волне антирасистской борьбы Мартина Лютера Кинга в США Бейкер с новым мужем дирижером Джо Буйоном в своем замке Milande создают прекрасную утопию — «Деревню мира, столицу всемирного братства» — и заселяют ее детьми совершенно разных национальностей, религий и цвета кожи. С 1955 года из каждого турне они привозили детей. Корея, Япония, Финляндия, Колумбия, Франция, Израиль, Марокко, Венесуэлла. Сначала их было 6, потом 8, потом 12 — она называла их «Племя радуги» и старалась дать все то, чего сама была лишена: горы подарков, многолюдные праздники, домашнее образование, семья, любовь.
Фото: Getty Images
Фото: Getty Images
Фото: Getty Images
Фото: Getty Images
Утопическая жизнь оказалась недолговечной. Непомерные траты Бейкер и ее неспособность вести дела привели к краху: Буйона след простыл, замок выставлен за долги на аукцион. Ни государственные почести, ни былая слава не помогли Жозефине Бейкер сохранить дом. Выселение на чуть-чуть отсрочила Брижит Бардо, которая, используя все свое влияние, билась за Бейкер и из всех телевизоров призывала помочь, но замок все равно продали. Обезумевшая хозяйка забаррикадировалась на кухне, вызволяли ее оттуда силой, приводили в чувства в больнице. В 1968 году за этой трагической историей наблюдала вся Франция — наблюдала безучастно. Бейкер же Францию кляла. Такого предательства она никак не ожидала.
Помогла ей Грейс Келли. Супруга князя Монако Ренье III приютила изгнанницу и ее «племя» в Рокбрюне. В 62 года Бейкер пытается начать новую жизнь: опять же при поддержке Грейс Келли даже возвращается на сцену, составляет ностальгические программы, некоторые из них имеют успех, хотя и совсем непродолжительный. Жозефина Бейкер умрет на гастролях в Париже 12 апреля 1975 года, ее похоронят в Монако. Там же, по словам одного из сыновей, и останется лежать ее тело. Близкие горды и польщены решением президента Макрона, однако перезахоронения не хотят, поэтому церемония в Пантеоне будет символической, но праздничной — с музыкой, танцами и надеждой, что столица всемирного братства все же возможна. Возможно, даже в Париже.
Фото: Getty Images
Фото: Getty Images
Фото: Getty Images