Игра без правил

Неожиданные повороты театрального года

итоги сезона


В летнее межсезонье театральные критики обычно пытаются определить основную тему ушедшего сезона. Одни при этом, как всегда, воодушевляются и смотрят навстречу новому сезону широко открытыми глазами, а другие кричат: "Караул!" — и пророчат театру скорую гибель. РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ, не относя себя к числу неисправимых оптимистов, считает, что ничего страшного за отчетный период не произошло и все еще впереди.
       Кажется, московские театры и режиссеры в минувшем сезоне договорились спутать карты столичным критикам и лишить их возможности определить тенденции сезона и его лидеров. Вот так мы и жили целый год: сегодня ждешь события справа, а оно случается слева; завтра не ждешь вроде бы ничего и вдруг на ровном месте спотыкаешься обо что-то, что потом долго не отпускает. Взять хотя бы роль Евгении Симоновой в скромном спектакле "Три высокие женщины" (ну-ка, вспомните, когда эта актриса последний раз числилась в ньюсмейкерах?), или совсем молодую Нелли Уварову в моноспектакле "Правила поведения в современном обществе", или Юрия Погребничко со старой пьесой Людмилы Петрушевской "Лестничная клетка", которая вдруг звучит так просто и смешно, пронзительно и страшно, что о модных пьесах-новинках не хочется и вспоминать.
       Вообще, надежды на новую драматургию поутихли, произошло некоторое отрезвление, спектакли театров-лабораторий, специализирующихся на выращивании молодых талантов, в минувшем сезоне отошли на второй план, а выросшие на этой драматургии актеры все активнее осваивали академические подмостки и заодно страницы и даже обложки глянцевых журналов. Многих из них под конец сезона продюсерский центр "Новый глобус" собрал в спектакле Роберта Стуруа "Ромео и Джульетта". Результат не убедил, но выставка достижений нового актерского хозяйства по-своему впечатлила. Усилия многих активных участников театрального процесса по-прежнему были направлены на то, чтобы доказать: драматический театр — не обременительная и дорогостоящая ноша для общества, не чемодан из анекдота ("нести тяжело, бросить жалко"), не последнее прибежище для неудачников, а динамично развивающееся современное искусство, которым может и должна интересоваться экономически активная часть населения. Эту неочевидную истину можно доказывать на любом материале.
       Вот три режиссера, оказавшихся на гребне "новой волны", в трех по-разному успешных и популярных театрах обратились не к современным, а к трем великим русским классическим пьесам. У Нины Чусовой ("Гроза" в "Современнике"), по-моему, вышла какая-то непродуманная нелепица, у Миндаугаса Карбаускиса ("Дядя Ваня" в Театре Олега Табакова) — ни то ни се, а у Кирилла Серебренникова ("Мещане" во МХАТе) — умный и яркий спектакль с хорошими актерскими работами. Но дело опять же не в иерархии, а в том, что большое театральное производство сейчас готово жадно и быстро прибрать к рукам новые таланты. Раньше к человеку присматривались так долго, что он успевал поседеть. Сейчас иногда идет по рукам раньше, чем набивает себе руку и набирается соизмеримого с пьесами личного опыта.
       Ну а как же в таком случае мастера, как старые брэнды? Дуайен режиссерского корпуса Юрий Петрович Любимов отпраздновал юбилей "Таганки" новым спектаклем, показав тем самым очередной пример жизнелюбия и выносливости. Другой юбиляр — Марк Захаров, напротив, растерянно промолчал. Петр Фоменко выхаживал и вынашивал "Трех сестер", успел предъявить их французской публике, а от глаз московской пока скрывает. Юбилярша Галина Волчек и ее "Современник" продолжали разрываться между устаревшим псевдотрадиционализмом ("Бесы" Анджея Вайды) и безбашенным новаторством (упомянутая выше "Гроза"). Юбилярша Татьяна Доронина продолжала отстаивать в крепости на Тверском бульваре уже одной ей, похоже, известные принципы "русского реалистического театра". В спокойствии чинном, как обычно, глядя поверх современной жизни, проплыл сквозь еще один сезон своей истории корабль Малого театра. На фоне грандиозных работ по возведению нового здания остались незамеченными провалы театра Et Cetera. А если, допустим, Театр имени Вахтангова и сам, кажется, не очень понимает, на каком он свете и куда ему плыть, то не дело наблюдателей выдумывать за театр его программу.
       Некоторые, правда, понимают и потому усиленно дрейфуют в сторону антрепризы. Но поди-ка, схвати их с поличным, докажи, что появившиеся в прошлом сезоне спектакли по пьесам Нила Саймона в Театре имени Маяковского или лощено-буржуазное "Все оплачено" в "Ленкоме" есть не что иное, как свежие продукты качественного коммерческого театра (о некачественном, которого пруд пруди, говорить здесь не будем, поскольку это вообще не предмет для разговора). А ну как не через 100 лет, как, видимо, грезится некоторым руководителям, а уже в будущем сезоне спохватится родное государство: что ж это я с риском для рейтингов монетаризирую льготы, а тут вот на культурной ниве дотирую из бюджета всякие бизнес-проекты? Вот тогда уж грянет гром для всех. Шутки шутками, но прояснение государственной политики в области театра, мне кажется, не за горами, если, конечно, не произойдет возврата к дотационно-цензурной модели управления. И если одними руководителями театров весть о приватизации будет воспринята как благая, то других она надолго лишит сна.
       О соотношении высокого искусства и кассы, равно как о взаимосвязи традиции и современности, формы и содержания и о прочих антиномиях в прошлом сезоне можно было размышлять без устали (и без толку). А эффектную точку московского сезона поставил петербургский Малый драматический театр. Завершая юбилейную гастрольную программу "Золотой маски", Лев Додин и его актеры провели в Москве почти весь июнь. Недостижимый идеал русского репертуарного театра был явлен во всей своей осязаемости и недоступности одновременно: вот вам режиссура, вот вам репертуар, вот вам актерское мастерство и азарт, вот вам полные залы, причем без всякого кривлянья звезд, без пестрых афиш и без особой пиаровской пены. Впрочем, пример Малого драматического другим не наука: разом взять да и перенять рецепты Льва Додина невозможно. Он строит свой театр уже больше 20 лет ежедневно и ежечасно. Ни у смущенных сегодняшней реальностью опытных худруков, ни у тех, кто только начинает, такой дистанции для сосредоточенной работы (правда, по разным причинам) в распоряжении нет.
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...