Заявил корреспонденту Ъ ОЛЬГЕ Ъ-АЛЛЕНОВОЙ сопредседатель смешанной контрольной комиссии (СКК) по урегулированию осетино-грузинского конфликта от Южной Осетии БОРИС ЧОЧИЕВ.
— Грузинская сторона обвинила в происшедшем руководство Южной Осетии. А у вас какая версия?
— На самом деле грузинская сторона вчера начала с половины десятого обстреливать осетинские села Тменис и Сарабук, и вчера мы уже имели оперативную информацию о том, что они собираются ночью обстрелять осетинские села и город Цхинвали. И где-то в час ночи мы направили письма миротворческим силам, что есть у нас такая информация. Мы заявили, что если эта провокация будет осуществляться, то осетинская сторона оставляет за собой право принимать адекватные меры. Ну и вскоре эта информация, которая у нас была, подтвердилась: грузинская сторона всю ночь обстреливала села и Цхинвали. Конечно, посты правоохранительных органов Южной Осетии тоже давали отпор. Грузинская сторона кроме населенных пунктов обстреляла посты миротворческих сил, в частности в районе села Эредви. Есть пострадавшие, есть большие разрушения в городе и в районах. Насчет грузинской стороны мы точной информацией не располагаем, но говорят, что и там есть жертвы.— Можно уже говорить о начале открытого противостояния?
— Ну да, конечно. Они вчера с применением тяжелой техники и всех видов орудий обстреляли посты и населенные пункты республики.
— Вы намерены созвать СКК?
— Уже идут консультации по поводу проведения сегодня встречи сопредседателей. Необходимо стабилизировать обстановку, надо провести определенные мероприятия, и самое главное — это чтобы грузинская сторона вывела отсюда свои формирования, которые незаконно находятся в зоне конфликта.
— Разве СКК еще на что-то влияет?
— Конечно. Здесь нет другого органа, который может повлиять на ситуацию в зоне конфликта. Кроме вопросов по стабилизации мы будем обсуждать вопрос о встрече на высшем уровне Грузии и Южной Осетии.
— Но кажется, что решения СКК не выполняются...
— Грузинская сторона в самом начале была за то, чтобы вообще разрушить формат СКК, и основная причина заключается в том, что там участвует российская сторона. Но во время встречи министра обороны Грузии Барамидзе и Сергея Иванова (главы Минобороны РФ.—Ъ) было заявлено, что СКК — это единственный орган, который может сегодня решать вопросы по урегулированию грузино-осетинского конфликта. Это было подтверждено и господином Барамидзе на брифинге в Москве.
— Вы говорите, что вооруженные силы Грузии незаконно находятся в Южной Осетии. О каком контингенте идет речь?
— Около трех тысяч вооруженных людей, которые не подчиняются миротворческим силам и никакого отношения не имеют к зоне конфликта. Незаконные посты, танки, БМП и другая техника. Они находятся в селах, которые контролируются грузинской стороной, а также на объездной дороге Эредви--Курта.
— В селах Тамарашени и Кехви, через которые проходит дорога из Цхинвали в Россию, они есть?
— Да, там тоже есть.
— То есть получается, что Цхинвали сейчас фактически отрезан от Северной Осетии?
— Нет, Цхинвали не отрезан, у нас есть еще одна дорога, объездная. До вчерашнего дня необходимости в ней не было, потому что люди ездили через эти грузинские села. А сегодня все уже едут по объездной дороге.
— Грузинская сторона утверждает, что была провокация со стороны Южной Осетии. Насколько это возможно? Власти республики контролируют свои вооруженные формирования?
— Южноосетинское руководство полностью контролирует силы МВД, которые и задействованы сейчас. Есть еще группы самообороны, и их мы тоже контролируем. Они нам подотчетны, чего нельзя сказать о грузинской стороне. Около 90% вот этих вооруженных людей, которые грузинской стороной были переброшены в зону конфликта, являются не местными жителями, и они уже вышли из-под контроля грузинской стороны. Это было подтверждено вчера, когда господин Хаиндрава заверял меня, что в течение десяти минут они прекратят огонь, и они не смогли этого сделать. Это говорит о чем? Что они не контролируют свои формирования.
— И все-таки осетины могли первыми открыть огонь?
— У нас есть рапорта миротворческих наблюдателей с участием наблюдателя от ОБСЕ, где полностью подтверждается факт того, что и 10-го (августа.— Ъ), и вчера огонь открывали грузинские военные. И подписываются эти рапорта в том числе и наблюдателем от Грузии.
— Какую позицию занимали миротворцы во время перестрелок?
— Вчера ночью было очень трудно чего-то от них требовать и ожидать, но они выезжали на места, занимались разводом противоборствующих сторон. Но открыто в перестрелки не вмешивались, хотя грузинская сторона несколько раз обстреляла пост российского миротворческого батальона в Эредви. Грузинская сторона ждет, когда миротворцы вмешаются, чтобы обвинить их в провокации.
— Правда, что с грузинской стороны применялись зенитные установки?
— Я человек не военный, но соответствующие ведомства мне утром доложили, что да, они применялись, и сейчас у нас есть информация, что идет переброска к границам зоны конфликта тяжелой техники со стороны Гори и Тбилиси. Даже называют цифры: 14 единиц танков и БМП.
— Чем ответят осетинские силовики?
— Осетинские силовики ни на кого не нападают, они занимают оборонительную позицию.
— Но накануне власти Южной Осетии предъявили грузинской стороне ультиматум: если не прекратится огонь, то осетинская сторона начнет массированное наступление на грузинские позиции. Оно было начато?
— Да, ответные удары были нанесены, но не по мирным жителям, как это делает грузинская сторона, а по позициям вооруженных формирований, откуда обстреливаются мирные жители Южной Осетии. И потом мы сделали еще одно заявление: если они снова будут обстреливать наши населенные пункты, мы будем бить по их позициям. Мы готовы себя защитить.