Нуаровые разводы

В прокат вышла фантастическая драма «Воспоминания» — режиссерский дебют в большом кино Лизы Джой, известной по работе над сериалом «Мир Дикого Запада», где она была исполнительным продюсером, соавтором сценария и поставила один из эпизодов. Юлии Шагельман фильм в жанре постапокалиптического неонуара показался красивым и пустым воспоминанием о множестве других — и, увы, лучших — картин.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Как и в «Мире Дикого Запада», действие «Воспоминаний» разворачивается в будущем, но режиссер (она же автор сценария) пытается играть с кинематографическими стилями и архетипами прошлого. В сериале это был вестерн (а также хоррор, боевик и даже самурайский фильм), в «Воспоминаниях» же тщательно воспроизводится жанровая схема нуара, пропущенная через футуристические фильтры антиутопии: уже не совсем «Глубокий сон», а скорее «Бегущий по лезвию» с вкраплениями «Водного мира».

Здесь присутствуют все формальные элементы нуара: неоднократно битый жизнью протагонист, которого преследуют призраки прошлого (в данном случае почти буквально); роковая женщина, запускающая цепочку событий (первый раз она появляется на экране в эффектном ретро-образе, отсылающем, правда, не столько к Веронике Лейк или Рите Хейворт, сколько к Джессике Рэббит, хотя вряд ли авторы имели в виду именно эту аллюзию); неумолимая судьба, ведущая героев к финалу, который для большинства из них будет несчастливым,— и чтобы зрители, не дай бог, не понадеялись на хеппи-энд, им неоднократно напомнят, что любая история заканчивается печально. Для пущего сходства с классическими образцами жанра в «Воспоминаниях» почти всегда царит ночь, каждый кадр до краев наполнен водой, заменяющей киногеничный нуарный дождь, а все события комментирует закадровый голос главного героя, хромого ветерана какой-то прошлой войны Ника Баннистера (Хью Джекман во всей своей потрепанной небритой красе).

Его контора находится в Майами, как и весь мир, наполовину затопленном после экологической катастрофы и перешедшем на ночной образ жизни, так как днем слишком жарко. Ник — специалист по допросам, для которых изобрели новую технологию: человека погружают в резервуар с водой, подключают к его голове электроды, и он, ведомый мягким голосом следователя, вспоминает моменты из прошлого. Окружной прокурор пользуется услугами Ника и его напарницы Уоттс (Тандиве Ньютон), чтобы выудить информацию из памяти преступников, а частные клиенты обращаются к ним, чтобы еще раз погрузиться в прежние, более счастливые дни или, скажем, отыскать потерянные ключи. Именно с такой простой просьбой приходит в их офис певица Мэй (Ребекка Фергюсон), не успевшая после выступления в клубе сменить красное шелковое платье, стратегически облегающее в одних местах и оставляющее открытыми другие.

Разумеется, Ник не может устоять перед этим видением и, словно в омут с головой — от водных метафор в случае этого фильма решительно некуда деться,— кидается в страстный роман с Мэй. Они проводят вместе несколько счастливых дней, пока остальной город спит неправедным сном, а Уоттс топит в бутылке ревность. Но вскоре Мэй исчезает, не оставив следа (если не считать многочисленных зацепок, среди которых разве что неоновых указателей не хватает), и Ник устремляется на ее поиски. На своем пути он узнает о Мэй много довольно неприятного нового, а также встретит множество темных личностей: от китайского наркобарона из Нового Орлеана (Дэниел Ву, успевающий во время своего недолгого пребывания на экране затмить весь остальной каст) до коррумпированных копов и нехороших богачей, чья жадность и неумение вовремя разобраться со своими женщинами и стали отправной точкой всей — не такой уж запутанной — интриги.

Вот только что ведет самого Ника, кроме очевидного соображения, что иначе никакого фильма бы не было? Увы, с этим у фильма проблемы — увлекшись формальными экзерсисами и вылизанной компьютерной картинкой, Лиза Джой забыла прописать своим персонажам хоть сколько-нибудь внятные характеры, а загадки и «неожиданные» повороты сценария сделать действительно загадочными и неожиданными. Несмотря на старания актеров, поверить в роковое влечение Ника и Мэй довольно сложно, как и в неумение многоопытного героя сделать простые выводы из очевидных предпосылок, и многословные закадровые объяснения в этом скорее мешают. С какого-то момента повторяемые по нескольку раз напыщенные сентенции, вроде «Говорят, что прошлое нас преследует, но может быть, это мы преследуем его» или «Память — это лодка, которая плывет против течения времени, а я в ней гребец», и вовсе начинают смешить. В отличие от «черных фильмов», на которые ориентировалась Лиза Джой, в этих сентенциях, как и в картине в целом, не чувствуется настоящего эмоционального веса, а без этого она хоть и не тонет, но и на плаву держится с трудом.