"Ночной дозор" установил прокатный рекорд
Все, что происходит в Америке, находит зеркальное отражение в российском прокате, растущем на глазах. Наш прокат и наше кинопроизводство следуют американскому образцу — но лишь одной его модели, без разнообразия возможностей, утверждает АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
О`кей, кассовым рекордсменом первой половины года и у нас оказался третий "Властелин колец": тут нет ничего оригинального. Но уже успех "Трои", наступающей "Властелину" на пятки, выглядит неожиданным на фоне сравнительно скромных показателей этого очередного "пеплума" в США.
Но вот у нас появился и свой "Человек-паук" — вышедший практически в то же самое время "Ночной дозор". Если первый успел собрать в России порядка $8,5 млн, то второй — больше $14 млн: это абсолютный рекорд постсоветского проката. Повержен "Властелин", повержена "Троя". Многократно превзойден рекорд и "Антикиллера-2", и "Бумера", и других отечественных кинохитов. Даже учитывая беспрецедентную рекламу и количество отпечатанных копий, это все равно свидетельство серьезной конкуренции, которую в перспективе способен составить наш блокбастер.
"Ночной дозор" — аналог "Человека-паука" и в идеологическом плане. В нем тоже идет борьба темных и светлых сил за Москву и москвичей. В отличие от истории с Нью-Йорком, здесь нет прозрачных намеков на терроризм, однако психологически этот мотив все равно присутствует, придавая, к примеру, особенный саспенс сценам в метро. Не хватает малого — центрального персонажа, который мог бы ассоциироваться не только с таинственным вампирским, но и с реальным человеческим героизмом. И тут реклама выдает желаемое за действительное, давая понять, что появление "Ночного дозора" — такое же принципиальное событие для России, как победа Марии Шараповой и чуть ли не полет Юрия Гагарина.
Тем не менее можно сказать, что рынок русских блокбастеров худо-бедно формируется. Куда сложнее с тем, что составляет им альтернативу — не столько эстетическую (арт-хаус хотя и часто предаваем проклятиям, но пока не уничтожен), сколько идеологическую. Можете ли вы представить в наших условиях кино, аналогичное по остроте и силе воздействия тому, что делает Майкл Мур? Это кино необязательно должно критиковать президента Путина или выборы в Госдуму. Оно может так же сокрушительно атаковать стереотипы нашей обыденной жизни и нашего сознания. Возьмем предыдущую ленту того же Мура, принесшую ему мировую славу,— "Боулинг для Колумбайна". Она великолепно прошла в мировом кинопрокате, собрав больше $50 млн. А вот у нас ее бокс-офис составил всего $7,5 тыс. Между тем картина поднимает тему, актуальную и болезненную для нас не меньше, чем для Америки — насилия как образа жизни и оружия как национального фетиша. Поднимает, между прочим, в жанре комедии, на котором господин Мур и вырастил свой главный капитал.
Понятно, что социальный и политический кинематограф сегодня в России не ко двору. Особенно документальный: его никогда не привечали в кинотеатрах, а теперь гонят и с телевидения. Поэтому, в частности, нам не удается зеркально воспроизвести структуры американского кинопроката, не говоря уже о европейском. Вроде у них блокбастеры — у нас блокбастеры, те же самые или доморощенные. Вроде у них рынок — у нас рынок. Однако дома "голливудский тоталитаризм" все равно вынужден оставлять свободную нишу для общественных дискуссий, а запреты и протесты только стимулируют альтернативное кино, освежают кровь. У нас никто ничего не запрещает, потому что как бы и запрещать нечего. У нас — эпоха эскейпистского кино, время развлечений и добровольного единомыслия.