Ретроспектива Питера Гринауэя, которого считают одним из самых интересных режиссеров современного кино, открылась вчера в киновидеоцентре "Москва" фильмом "Контракт рисовальщика" (The Draughtsman's Contract). В течение тринадцати дней будет показано еще три полнометражных фильма: "Зэд и два ноля" (A Zed and Two Noughts), "Отсчет утопленников" (Drowning by Numbers), "Падения" (The Falls), а также ряд короткометражек.
"'Дитя Макона' Питера Гринауэя — это гора из пуха", — пишет американская газета "Variety" о фильме, только что показанном в Канне. Уже третья картина знаменитого режиссера (предыдущие две — "Повар, вор, его жена и ее любовник" - "The Cook, the Thief, His Wife and Her Lover", 1989, и "Книги Просперо", "Prospero's Books", 1991) встречает холодный и язвительный прием. Гринауэя обвиняют в чрезмерном рационализме и чрезмерной чувственности, в занудстве каталогизатора и в брутальной экстравагантности. Когда претензии столь многочисленны и разнообразны, можно подозревать, что перед нами великий художник.
Впрочем, слово "художник" к Гринауэю надо применять осторожно, он слишком двойственен и противоречив. Руководствуясь своим опытом живописца он утверждает, что настоящий художник слепо подчиняется интуиции. С другой стороны, кино по Гринауэю — дело интеллектуалов, казуистов, фальсификаторов. Он, как мало кто из его коллег, внедряется в новые экранные (теле- и видео-) технологии, веря в то, что их развитие изменит мир столь же радикально, как изобретение печатного станка. Фильм "Книги Просперо" снят на основе шекспировской "Бури" методом, который критики определили как "элетрификацию Шекспира". Этим определением Гринауэй обязан и своей постоянной творческой группе — французскому оператору Саша Вьерни (Sacha Vierny) и высококлассным дизайнерам, среди которых — Бен Ван Ос и Ян Рульфс (Ben Van Os & Jan Roelfs) и Ден Ван Страален (Dien Van Straalen).
Гринауэй — прирожденный структуралист: он тщательно вычленяет и регистрирует модели цивилизации, обнажая их связь с первобытными культами и мифологией варварства. Моделями становятся не только шекспировский, но и, скажем, жестокий и эротичный якобинский театр. С чисто английским юмором Гринауэй повторяет злые шутки человеческой истории. Мир его фильмов — это зоопарк, мифологический бестиарий, где существенны лишь два момента природной и социальной жизни: эрос и смерть. Как бы они ни были задрапированы культурой.
Творчество Гринауэя, насыщенное числами, структурами, системами, — это попытка обуздать хаос. Внутри него режиссер — иронический демиург — выстраивает собственную космогонию, смешивая мотивы и переселяя персонажей из фильма в фильм. Его киноработы — это огромные описи, алфавитные словари, математические таблицы, диссертации или изысканные эссе, посвященные одной теме — европейской культуре. Но в них нет никакой сухости, а лишь игра и развлечение, визуальное пиршество и оптическое наваждение.
Московская культурная акция стала возможна благодаря Британскому совету (British Council), предоставившему копии всех фильмов для бесплатного показа. То, что в ретроспективу вошли только ранние работы режиссера, обусловлено законами рынка — новые фильмы, вроде "Дитя Макона", не отдадут бесплатно даже на разовый показ. Киноклубы уже год назад подписали контракт на приобретение "Повара...", но британские партнеры все еще ждут перевода обещанных денег.
О ходе ретроспективного показа и о фильмах, на нем представленных Ъ расскажет 8 июня.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ