В прокат вышел фильм Мартина Кэмпбелла «Кодекс киллера» (The Protege). По мнению Михаила Трофименкова, мастер жанра, автор «Маски Зорро» (1998) и «Казино "Рояль"» (2006), снял едва ли не самый отмороженный комикс наших дней. И доказал, что даже в семьдесят семь лет может отстреливать без промаха что правых, что виноватых в соответствии со старой ковбойской этикой: «Господь Бог на том свете своих от чужих отличит».
Фильм населен одними киллерами: хорошими, плохими, злыми без всяких причин
Фото: Lionsgate
Фильм населен одними киллерами: хорошими, плохими, злыми без всяких причин
Фото: Lionsgate
Еще недавно Роберт Родригес хвалился, что в фильмах о Мачете расширил спектр экранных способов убийств до немыслимых пределов. После «Кодекса киллера» ему остается посыпать голову пеплом. Мобильный телефон, оборачивающийся ножом-выкидухой в прологе, это еще что. Анна (Мэгги Кью) превращает в бефстроганов четырех здоровых душегубов пластиковым подносиком для еды. Чтобы оценить виртуозность героини, надо принять во внимание, что в момент совершения рукопашного подвига она не только измучена пытками, но уже почти что и повешена на импровизированной виселице.
Конечно, ее жертвы сами ведут себя порой изумительно беспечно. Им, что, родители никогда не объясняли: не надо заходить в залитое водой помещение, на двери которого красуется памятное по советским электрощитам предостережение «Не входи, убьет»? Или что не стоит, коли ждешь ангела-мстителя по свою душу, приникать глазом к дверному глазку: дескать, кто там? Такую ошибку почти полвека назад совершил герой Алена Делона в фильме «Троих надо убрать». А тут-то Анне надо убрать не троих и даже не тридцать три раза троих.
Чтобы получить удовольствие от фильма, требуется принять одно-единственное правило игры, проникнуться, по Станиславскому, предлагаемыми обстоятельствами: ни в коем случае не задаваться вопросом, кто кого и за что.
Тем более не пытаться понять, почему одни киллеры — а фильм населен исключительно представителями этого профессионального сообщества и их обслуживающим персоналом — хороши, а другие плохи. Патриарх киллерского цеха хороший Муди (Сэмюэл Л. Джексон) пытается растолковать разницу между добром и злом плохому человеку Хейсу (Дэвид Ринтулл), да и сам запутывается. Короче, мямлит Муди, периодически заходясь кашлем, есть плохие киллеры, есть хорошие, есть злые, ну и все прочие.
О’кей, хорошие киллеры благоговеют перед памятью мэтра блюза Альберта Кинга и разбираются в антикварных книгах по орнитологии. Зато плохой киллер не только шпарит наизусть стихи из первого, анонимного сборника Эдгара Аллана По, но и носит гордое имя Рембрандт (Майкл Китон).
Сам Муди из породы добрых киллеров. «Муди был добрым»,— вздыхает по своему наставнику Анна, и перед ее внутренним взором всплывает картина, как тридцать лет назад Муди порешил за жадность четырех вьетнамских пограничников. В общем, суть фильма задолго до его создания резюмировал поэт Евгений Лукин: «На излете века // Взял и ниспроверг // Злого человека // Добрый человек. // Из гранатомета — // Шлеп его, козла! // Стало быть, добро-то // Посильнее зла».
Порой Кэмпбелл делает вид, что вспоминает: надо же как-то обосновать право героев на выстрел. Тогда кто-нибудь рассеянно бормочет, что Хейс — дурной человек, поскольку торгует газом зарином, девушками и почему-то бокситами. Но эти жалкие оправдания — типично хичкоковский «мак-гаффин». Мнимая сущность, втягивающая героев в водоворот иррациональных злоключений. К тому же бормотание о бокситах и зарине можно элементарно не расслышать: его заглушают пальба, взрывы, хрипы и стоны.
Анна — вьетнамская Матильда из незабвенного фильма Люка Бессона. Только в отличие от первоисточника ее «Леон»-Муди выжил и вырастил из Анны новую Никиту, которую, кстати, Мэгги Кью играла в сериале 2010 года по бессоновским мотивам. Бессон, конечно, давно адаптирован американским масскультом, но фильм Кэмпбелла отмечен неуловимой французистостью. Точнее говоря, графичностью, свойственной французским упражнениям в жанре комикса. Что Анна, что Рембрандт, что атаман байкеров Билли Бой, сыгранный жидкометаллическим роботом Т-1000 из «Терминатора-2» Робертом Патриком, кажутся не столько снятыми, сколько нарисованными. И еще — что выгодно отличает «Кодекс киллера» от собратьев по жанру — потрепанными, помятыми, подержанными. Кэмпбелл собрал ветеранов не первой молодости, несущих на себе печать всех сыгранных ими ролей.
Единственное, что можно поставить Кэмпбеллу в упрек — исходя не из политкорректности, а элементарной порядочности,— вьетнамский анамнез Анны.
«Вьетнам был для меня адом»,— выдыхает она, вспоминая, как злые дяди в абсолютно вегетарианском, по меркам Индокитая, 1991 году отрезали ее маме голову. По совести говоря, не Голливуду что-то там о Вьетнаме бурчать. Хотя экранный Вьетнам наших дней населен исключительно американскими байкерами, киллерами и дилерами. Может, мы что-то пропустили и Штаты вьетнамскую войну выиграли?