The Guardian
Люк ДженнингсНечасто услышишь шиканье в балете, но здесь, когда после лондонской премьеры нового "Ромео и Джульетты" Большого театра режиссер Деклан Донеллан и хореограф Раду Поклитару вышли на сцену, все было именно так... Отсутствие режиссерской и хореографической изобретательности утянуло эту постановку на дно... То, что она вообще увидела свет Божий, предполагает тревожащее отсутствие разборчивости у нового директора Большого, Алексея Ратманского. Его танцовщики явно увидели, откуда ветер дует,— из 13 ведущих артистов на этих гастролях с этим балетом связалась только Александрова. Единственная звезда, которую мы присудили балету,— ей. За доблесть.
The Times
Дебра КрэйнО чем думало в прошлом году руководство Большого театра, когда позволило Деклану Донеллану дорваться до "Ромео и Джульетты"? Лондонский режиссер взял один из любимых балетов России и перевернул с ног на голову, вырвав с мясом традиции и лишив балет всего, к чему привыкли танцоры,— классической виртуозности, лирических па-де-де и даже пуантов.
Карикатурный стиль Поклитару, разбавленная смесь Матса Эка и Анжелина Прельжокажа, банальный и бессмысленный, аляповатый и раздражающий, вульгарный и наивный, к тому же явно страдает расстройством центральной нервной системы. Кордебалет вяло кучкуется, как крабы, у которых чешется пах, дуэт влюбленных в постели — сплошное расстройство, ласки ногами и кувыркание в простынях. Танцовщики героически выносят унижение поклитаровского абсурда, особенно Мария Александрова, чья уверенная в себе, обряженная в штаны Джульетта сумела подняться над бредом и обрести чуточку человеческой теплоты в холодной постановке. Хвала и Ромео в исполнении Дениса Савина — славного молодого человека, которого затащили в бездарнейшую хореографию. Жуткие звуки, раздающиеся из оркестровой ямы, куда лучше того, что происходит на сцене, где игнорируются все музыкальные подсказки Прокофьева. Славный новый мир для Большого? Скорее дохлый номер и упущенная возможность.
The Evening Standard
Сара ФрейтерВ экспрессивной постановке Деклана Донеллана нет пуантов, пышных платьев, милых ренессансных декораций, ярких арабесок и чистенькой смерти. Другими словами, ничего такого, что ждешь от Большого. Донеллан создал произведение, принадлежащее современному физическому театру, и то, что ты замечаешь, а вернее, то, что берет тебя за горло, это как этот спектакль освобождает артистов... Традиционалисты придут в ужас от этого "Ромео", и там много того, что может вызвать ужас, но этот спектакль вряд ли произведет более шоковое впечатление, чем постановка "Весны священной" Кеннета Макмиллана в Королевском балете в 1962 году.