История романа "Вера Петровна" прямо детективная: текст этот был сочинен по-немецки в 1880-1890-х годах, записан готическим шрифтом, сохранился в единственном экземпляре, пролежал до 2002 года в шкафу праправнучки Пушкина графини Клотильды фон Меренберг. Когда графиня наконец решилась прочитать рукопись, она узнала в главных героях романа своих родственников:
 |
"Вера Петровна" появилась в современной российской действительности кстати. Сама ли пушкинская дочь (свидетельства о литературных способностях которой действительно сохранились) писала этот текст или же ей помог безымянный коллега из будущего, но создан он словно специально для телесериала вроде "Бедной Насти" или фильма вроде "Сибирского цирюльника". И современному издателю "Вера Петровна" тоже пришлась по вкусу: ведь если бы это был текст уровня Александра Сергеевича, он, может, и не был бы принят к печати.
А так — чтение очень понятное и в меру занимательное. Главная героиня, красавица и жертва интриг, смотрится несколько картонно. Более колоритны отрицательные персонажи, муж Веры Петровны Борис Беклешов и ее злодейка-сестра Любочка. Когда Вера Петровна уже обманута, автор теряет к ней всякий интерес: сцены бесчинств пьяного мужа (а в послесловии цитируются довольно натуралистичные воспоминания современников, правда, опять же с не слишком прозрачными источниками) как-то не вписываются в пресное повествование. Главная героиня предоставлена сама себе. С гораздо большей страстностью автор берется за описание раздоров ревнивых дам: "'Спаси меня',— шептала Дарья, со страхом прижимаясь к Борису. 'Он тебя не спасет, подлая баба,— сказала Любочка, стоя перед ними как богиня правосудия.— Но не бойся. Я тебя слишком презираю, чтобы поднять на тебя руку...'"
 |
Фридрих Горенштейн. Шампанское с желчью. М.: ОГИ, 2004
Расхожее выражение "А за свет тоже Пушкин заплатит?" не всегда было преувеличением, особенно если речь шла о делах литературных. Философско-эротический роман Фридриха Горенштейна "Чок-Чок" (1987), вошедший в сборник его малоизвестной прозы "Шампанское с желчью", весь выстроен в расчете на оправдание "нашим всем". Ведь каждый школьник рано или поздно узнает, что Пушкин написал не только "И на осколках самовластья", но и "Пупок чернеет сквозь рубашку", и даже "Увы! напрасно деве гордой" (это обращение к Анне Вульф писатель взял в эпиграфы, но две последние строчки стыдливо не процитировал).Радость этого пушкиноведческого открытия и отапливает весь роман Фридриха Горенштейна. Старые друзья, гинеколог Иван Владимирович и педагог Мери Яковлевна, упрямо превращают своих детей в Ромео и Джульетту. Подростков Сергея и Бэлочку разлучили как раз после того, как они впервые внимательно вчитались в Пушкина и детально рассмотрели иллюстрации в медицинском справочнике. Действовали-то ребята по справочнику, а досталось, как всегда, Пушкину.