Несмотря на повышенный интерес инвесторов к экологическим инициативам компаний, «зеленая» инфраструктура, на которой могла бы строиться экономика устойчивого развития, пока остается несовершенной из-за недостатка вложений, следует из свежего доклада ОЭСР. Поскольку покрыть этот дефицит самостоятельно страны не могут из-за возросших расходов на борьбу с пандемией и посткризисное восстановление, эксперты рекомендуют правительствам поддержать частные вложения в фундамент рынка «зеленых» финансов. Пока госструктуры и банки недостаточно эффективно используют «зеленые» финансовые инструменты, зачастую отдавая предпочтение традиционным. Перспективы же эксперты видят в создании индивидуальных и групповых решений по снижению рисков, связанных с новыми финансовыми инструментами.
Фото: RichVintage / Getty Images
Фото: RichVintage / Getty Images
Авторы документа указывают: хотя ряд отраслей рассчитывал на послабления в экологическом регулировании ради восстановления деловой активности после экономического кризиса, вызванного пандемией COVID-19, произошла, напротив, активизация поддержки «зеленого» инвестирования. Так, правительства с учетом климатических рисков сформулировали пакеты экологического восстановления. В свою очередь, интерес инвесторов к ответственному финансированию только вырос — в частности, акции компаний, реализующих экологические проекты, показывали более высокую доходность. Однако необходимая для устойчивого развития инфраструктура по-прежнему остается недофинансирована: ежегодный дефицит инвестиций в нее составляет $2,5–3 трлн, следует из подсчетов ОЭСР и Всемирного банка.
Покрыть дефицит вложений за счет госрасходов невозможно, поэтому необходимо стимулировать частные вложения, указывают эксперты ОЭСР. Существенный потенциал авторы доклада видят в привлечении к «зеленым» вложениям институциональных инвесторов. Так, по оценкам ОЭСР, действующие инфраструктурные холдинги пенсионных фондов и страховщиков (базирующихся в странах ОЭСР и G20) составляют 4,1% от всего объема управляемых активов ($11,4 трлн). Привлечение такого капитала помимо создания в странах базовых условий для инвестирования (гарантии стабильности деловой среды, планирование госзакупок и декларация инфраструктурных планов, обеспечение конкуренции) потребует развернуть дополнительные решения по снижению рисков и упрощению трансакций при развитии новых рынков.
Между покупкой и подготовкой к продаже
В докладе эксперты ОЭСР проанализировали модели господдержки «зеленых» инвестиций в странах G20 с точки зрения их эффективности. Так, авторы изучили 328 проектов в 10 отраслях (89% связаны с технологиями возобновляемой энергетики) с применением различных механизмов господдержки капвложений. Всего в выборке учтены 19 инструментов снижения рисков и 3 инструмента упрощения трансакций, предоставляют их семь видов государственных и квазигосударственных субъектов: сами правительства, госпредприятия, а также многосторонние банки развития, государственные банки «зеленых» инвестиций, двусторонние и внутренние банки развития, агентства по поддержке экспорта и международные организации. Поскольку все они имеют разные полномочия и склонность к риску, отличаются и инструменты поддержки инвестиций.
Как показало исследование, наиболее распространенный вид господдержки инфраструктурных проектов связан с капитализацией инвестфондов. Так, более 80% институциональных инвестиций в изученные аналитиками «зеленые» проекты поступили через фонды. При этом для стран с развитой экономикой характерно совместное инвестирование государства и бизнеса в такие фонды. Государственно-частное соинвестирование же на уровне самих проектов зафиксировано экспертами ОЭСР лишь в 15 случаях. Наименее распространены пока инструменты по упрощению привлечения финансирования (за счет интеграции проектов для достижения коммерческого масштаба или синдицирования инвестиций). При этом в ряде случаев такие «предпродажные» механизмы более целесообразны, чем финансовые обязательства госструктур по созданию фондов, считают эксперты.
Набор инструментов
Самый широкий набор инструментов применяют правительства и госорганы (11 инструментов), за ними следуют многосторонние банки развития и банки «зеленых» инвестиций (по 10). Анализ показал, что правительства склонны использовать традиционные инструменты управления спросом. В частности, речь идет о механизмах гарантирования, например доходности проекта за счет гарантий оплаты продукта. Финансовые институты развития чаще сконцентрированы на прямом предоставлении капитала. При этом национальные банки развития также используют более традиционные подходы к финансированию — речь о кредитовании и гарантиях по кредитам. Банки же с «зелеными» инвестициями уделяют больше внимания инструментам коллективных инвестиций, в частности фондирования. В целом такие банки способны более гибко настроить поддержку проектов в зависимости от потребностей рынка.
Инновационные инструменты привлечения инвестиций в инфраструктуру, например, активно использует Зеленый банк Нью-Йорка (NY Green Bank) — он предоставляет долгосрочное рефинансирование кредитов для проектов чистой энергии. В фокусе банка — операционные проекты, которые подвержены рыночному риску и не интересны для долгосрочных соглашений. Вместе с другими коммерческими банками NY Green Bank занимается рекапитализацией проектов для повышения их ликвидности на вторичном рынке. Банк проводит такие интервенции с целью масштабного внедрения возобновляемых источников энергии, по сути сигнализируя разработчикам проектов и финансистам о наличии достаточного капитала для рефинансирования и приобретения новых проектов, отмечают эксперты.
Учитывая различия в моделях господдержки, государственные финансовые институты могут сотрудничать для выстраивания целостных и эффективных стратегий снижения рисков, указывают авторы. Каждый этап реализации инфраструктурного проекта сопряжен с разными степенями и типами риска (кредитные, контрагентские, коммерческие и политические). Применение государством хотя бы одного инструмента снижения риска способно обеспечить проекту финансовую жизнеспособность, констатируют авторы. Так, на этапе строительства проект отличается высокой степенью риска, что не подходит институциональным инвесторам, но устраивает банки с большими ресурсами для финансирования строительства. После запуска степень риска снижается, и участие в проекте становится приемлемым для инвесторов, которым нужны долгосрочные денежные потоки с низким уровнем риска для покрытия будущих обязательств (пенсионные фонды, суверенные фонды благосостояния). Сняв операционные активы с баланса банков и разработчиков проектов, институциональные инвесторы могут высвободить ограниченное финансирование на стадии строительства для новых проектов. Ключевую роль здесь играют вторичные рынки, которые должен развивать госсектор. Эффективные вторичные рынки инфраструктуры важны для рециркуляции капитала и могут решить проблемы с ликвидностью, снизить стоимость капитала для инфраструктурных проектов.
Примером кооперации банков может стать сделка Национального банка Австралии (NAB) и Австралийской финансовой корпорации чистой энергии (CEFC). Так, в 2018 году NAB объединил восемь кредитов, предоставленных проектам возобновляемой энергетики, в портфель на 200 млн австралийских долларов. Банк сохранил 25% портфеля на своем балансе и взял на себя расходы по управлению, остальная часть обеспечила выпуск облигаций. CEFC вложила 90 млн австралийских долларов в предложение, чтобы стимулировать институциональных инвесторов. В результате вместе с CEFC в низкоуглеродную инфраструктуру инвестировала крупнейшая страховая компания в Австралии Insurance Australia Group (50 млн австралийских долларов). При этом NAB смог высвободить капитал для финансирования новых проектов.
Без риска дешевле
Эксперты также обращают внимание, что различные инструменты имеют разный мобилизационный потенциал и должны учитывать специфику проекта. «Чтобы задействовать ограниченный государственный капитал с максимальной отдачей, государственные деятели должны рассмотреть инструмент с максимально возможным воздействием»,— рекомендуют авторы. Например, соинвестирование на уровне фонда будет востребовано проектами с уже внедренными технологиями (например, ветряной, солнечной и гидроэнергетики), тогда как новые или менее распространенные технологии (например, энергоэффективности) отличаются повышенным риском и потребуют вложений якорных инвесторов. Такие госинвестиции в небольшие проекты или сектора с новыми бизнес-моделями и технологиями де-факто создают демонстрационный эффект.
Сложным проектам может потребоваться многоаспектный подход к снижению рисков, полагают эксперты. Примером синергетического использования инструментов является, например, проект строительства канализационного туннеля (Thames Tunnel Tideway) в Великобритании. Проект реализуется местными компаниями с привлечением банковского финансирования. Чтобы стимулировать частные инвестиции, правительство Великобритании предусмотрело пакет финансовой поддержки для потенциальных инвесторов, в том числе страхование коммерческих убытков по проекту, соглашение о привлечении дополнительного капитала при перерасходе средств, компенсации поставщикам при прекращении проекта. Кроме того, поправки в законодательство уже на этапе строительства позволили проекту получать доход, связанный с инфляцией. Де-факто правительству удалось снизить риски по проекту без высоких начальных капвложений. Эксперты отмечают, что такой подход специфичен, но свидетельствует о потенциале интеграции инструментов снижения рисков. В целом же правительства и банки пока редко используют инновации в финансовом секторе.