Самой большой неожиданностью "Крыльев" стало выступление команды Athena. Лидер главной турецкой рок-группы ГОХАН ОЗОГУЗ рассказал БОРИСУ Ъ-БАРАБАНОВУ, почему им с Тарканом не по пути.
— Athena начинали как группа, игравшая трэш-метал и хардкор, и пришли к участию в "Евровидении". Считаешь, это хорошая карьера для рок-команды?
— Для нас это абсолютно естественный путь, мы делаем только то, что чувствуем. Когда мы играли трэш, нам было по 14, сейчас нам по 28. Мы меняемся. Мы ищем новые пути в музыке.— И как ты себя чувствовал среди всех этих попсовых мальчиков и девочек в Стамбуле?
— Мы с ними не смешиваемся. Мы — выходцы из уличной культуры, наше дело — даб, регги, панк. Но я не скажу, что мы ставим себя в оппозицию к поп-культуре. Мы мирные люди и используем все способы донесения нашей музыки до людей.
— По большому счету из всей современной турецкой музыки в России знают только одно имя — Таркан.
— Дело в том, что рок в Турции по-прежнему остается в андеграунде. И это нормально. Настоящий рок никогда не становится мейнстримом, так обстоит дело не только в Турции, везде. Поп-культура — это род террора, поэтому у нас с ней нет ничего общего. Мы — люди улицы. Таркан — поп-певец, и он хорош в своей области, но нам с ним не по пути.
— А что если вам попробовать сделать с ним что-то вроде дуэта?
— О нет, это не было бы естественно для нас. Все равно получилась бы попса.
— Насколько я знаю, вы собираетесь записывать англоязычный альбом.
— Да. Мы будем работать над ним в Германии с английским или немецким продюсером. И мы бы очень хотели сохранить этот уличный саунд, который, как мне кажется, нам присущ.
— В том, что я слышал из Athena, основная составляющая — ска. В России этот стиль очень популярен среди скинхедов.
— Это не только в России. И у нас нет никаких предубеждений по этому поводу. К нам на концерты приходят металлисты, панки, поклонники хардкора и, конечно, скины. Но мы не делим свою аудиторию по принципу их убеждений. Мы стараемся не лезть в политику, и, конечно, мы не поддерживаем расистов, как и любые другие группировки. Наши корни — в регги и ска, это музыка, не знающая расовых различий. Кто бы ни пришел к нам на концерт, мы всем рады. Скинхеды — люди улицы, так же как мы, поэтому наша музыка им близка.
— Вы выступали в Англии или США?
— Да. Но наша главная цель — европейская аудитория.
— Потому что в Европе много турецких эмигрантов?
— Нас слушают не только они. Мы выступали на фестивале в Штутгарте, там было 80 тысяч человек, на 70% немцы. И публика пела песни с нашего альбома от начала до конца. Значит, нам есть что сказать не только туркам.
— В России вас уже называют турецкими Zdob Si Zdub...
— Не знаю, кто это...
— ...и турецким "Ленинградом".
— "Ленинград" знаю, отличная команда. Я знаю много русской музыки, очень люблю "Кино" и Высоцкого, хотя и не понимаю слов. Я слушаю очень много разной музыки. И помимо хардкора, нойзкора, грайндкора, прочей экстремальной и уличной музыки я интересуюсь традиционной музыкой разных стран.