В Москву с концертом приехал Эшли Слейтер, если и известный массовому слушателю, то только по двум близким к гениальности альбомам группы Freak Power. Эшли Слейтер живет в английском Брайтоне, ведет жизнь рядового обывателя и если играет музыку, то лишь по большой финансовой необходимости или в свое удовольствие. После концерта в зале ресторана "Желтое море" ЭШЛИ СЛЕЙТЕР дал интервью БОРИСУ Ъ-БАРАБАНОВУ.
Эшли Слейтер привез в Москву урезанный до дуэта живой состав — с ним на маленькой сцене соседствовал лишь клавишник — и очень неспешную музыку. "Нам сказали, что здесь очень маленькая сцена, и остальных музыкантов нам пришлось убить",— заявил господин Слейтер, едва выйдя на сцену. Потом наказал публике "Just relax!" и закатил часовой джазовый концерт, поставивший народ в тупик.
Одна расслабленная пьеса следовала за другой, Эшли Слейтер самозабвенно импровизировал в диапазоне от Барри Уайта до Принса, но больше всего походя голосом на Ната Кинга Коула, материал Freak Power музыкант явно приберегал под финал, много говорил с аудиторией, которая, как назло, слабо понимала английский язык, а потому контакт, которого жаждал артист, все никак не налаживался. Постоянно подводила техника. Лэптоп, в который была "забита" ритм-секция, сбоил, микрофон то и дело бил певца током в губы, мониторы работали плохо, к тому же господин Слейтер не рассчитал с гардеробом и честно признавался, что в легкой рубашечке в цветочек ему в этот прохладный московский вечерок несладко.
Наконец господин Слейтер добрался до "Turn On, Tune In and Cop Out" — самой успешной песни Freak Power, сделавшей ее авторов состоятельными людьми благодаря использованию в рекламе Levi`s. Артист признался, что публике предстоит услышать "самую акустическую" версию хита. Он пел ее под аккомпанемент одного электрооргана и дружных хлопков москвичей. Когда дело дошло до соло на тромбоне, с которым господин Слейтер не расставался на протяжении всего концерта, публика окончательно растаяла. К концу концерта его неповторимой харизме все же удалось сломить скепсис москвичей — народ наконец-то скоординировал свои несложные па с медленным фанком и счастливо совместил их с громкими светскими беседами, которые совсем заглушили артиста, в самые интимные мгновения композиций переходившего на шепот.
— Как я понимаю, мы сегодня наблюдали низкобюджетную версию шоу Эшли Слейтера.
— Да. Мой полноценный состав — это нечто непередаваемо восхитительное. Бывают моменты, когда мы играем все вместе и я вдруг ловлю себя на мысли: "А что я делаю среди этих великих музыкантов?" У нас в группе есть даже человек, который писал музыку к порнофильмам, только вот никогда не снимался в них. Конечно, играть большим составом — энергия совсем другого свойства. И эта энергия передается публике.
— "Джазовый звук Эшли Слейтера", который вы нам продемонстрировали,— ваше сегодняшнее состояние или результат необходимости довольствоваться в Москве минимумом возможного?
— Нет, я вообще сейчас так чувствую, что сказать, я становлюсь старше, я не хочу быть как Джеймс Браун, который в своем солидном возрасте бросается микрофонными стойками. Когда ты молод, все, что занимает твои мысли, это как бы с кем-то трахнуться. Когда становишься старше, начинаешь рефлексировать, тебя занимают совсем другие вещи, например семья. У меня парень четырех лет и девчонка трех, я посвятил ей одну из песен сегодня. Поэтому я так мало гастролирую — я не хочу, чтобы дети забыли, как я выгляжу. Быть нормальным отцом для меня важнее, чем быть большой поп-звездой.
— Если бы я был на вашем месте сегодня, я бы убил звукооператора и разбил лэптоп вдребезги. По-моему, все, что могло не работать, не работало.
— Ну, я к этому всему отношусь философски. Конечно, я мог бы закатить истерику. Но люди-то не виноваты, они пришли ко мне, чтобы я их развлекал, и я не должен давать волю негативным эмоциям. 25 лет на сцене научили меня этому. Когда я пел в Freak Power, я очень переживал по поводу звука, буквально дрожал, когда выходил на сцену. Но людям наплевать на то, что я там переживаю, у себя внутри. И что, они должны слышать мои жалобы? Нет. Я готов радовать их в любом варианте — с большим бэндом, с минимумом возможностей, как сегодня, работать, как диджей. Я думаю, я им нужен в первую очередь как перформер, а уже потом — все, что вокруг.
— Кроме вашего тромбона — без него вас сложно представить.
— Я начал играть на тромбоне, когда мне было 12 лет. Два года учился играть и наконец понял, что это то, что мне нужно. Вот конкретно этот инструмент, на котором я играю,— я не знаю, сколько ему лет, надо бы новый купить, но как-то все время денег жалко. По правде сказать, я играю на каком-то куске дерьма. Профессионалы спрашивают: "Какой мундштук ты используешь?" Да не знаю я! Играет, звуки издает — и ладно, я не зарубаюсь на таких мелочах. Мне важнее то, что люди подпевают, когда я играю на нем соло, вот так, как это было сегодня, вот это по-настоящему важно.
— Зимой, когда Норман Кук был в Москве, я спросил его, возможно ли вновь собрать Freak Power, и он сказал, что Freak Power никогда не распадались, просто у всех участников не хватает времени, чтобы собраться.
— Так и сказал? Хм... Я очень слабо себе представляю воссоединение Freak Power. Я очень уважаю Нормана. Он очень умный человек, очень талантливый. Но он миллионер! Как ты себе это представляешь? Он очень успешный человек сам по себе, и что — опять играть в группе? Мне, во всяком случае, точно не хотелось бы ездить в большие турне. Может, когда нам будет по пятьдесят, у нас возникнет это желание, знаешь, "давайте-ка, ребятки, тряхнем стариной!". Да к тому же Freak Power никогда не были большой стадионной группой, вряд ли кто-нибудь предложит нам серьезные деньги за воссоединение. Ничего не произойдет, если мы сами этого не захотим.
— Сегодня утром я листал буклет второго альбома Freak Power и обнаружил ваше фото в тромбоном и без всякой одежды. Отсутствие одежды как-то влияет на качество звука тромбона?
— Мы тогда очень много гастролировали. А когда много ездишь вместе с другими людьми в команде, они становятся твоей семьей, вы все делаете вместе, вы начинаете потихоньку сходить с ума от этого постоянного соседства, и рождаются всякие идиотские затеи. И вот однажды мы играли на радио и решили: давайте все будем играть голыми! И диджей говорит в микрофон: "Господи, это Freak Power, они сошли с ума, они все голые здесь!" А мы так спокойненько отыграли и говорим в эфир: "Ха-ха, вы-то все равно ничего не видели!"