официальное мнение
Сегодня Генассамблея ООН примет резолюцию по решению международного суда в Гааге, который признал незаконными действия Израиля, возводящего "стену безопасности" на Западном берегу Иордана. В связи с этим в Иерусалиме прошла телефонная пресс-конференция для ведущих иностранных СМИ. На вопросы журналистов отвечал министр финансов Израиля БИНЬЯМИН НЕТАНЬЯХУ, на которого, учитывая его опыт в международных делах (господин Нетаньяху был премьер-министром, главой МИДа, представителем Израиля в ООН), возложена обязанность разъяснять израильскую позицию по ключевым внешнеполитическим вопросам. От российских СМИ в пресс-конференции принял участие корреспондент Ъ ЛЕОНИД Ъ-ГАНКИН.
Министр начал пресс-конференцию с вводного слова:
— У Гегеля есть изречение, перефразированное затем Марксом: история повторяется — сначала в виде трагедии, а потом в виде фарса. 60 лет назад на земле Европы произошла трагедия: были уничтожены шесть миллионов евреев, потому что никто не захотел их защитить. А на днях на европейской земле произошел фарс: суд решил, что у Израиля нет права на самозащиту от террористов, которые с радостью уничтожили бы еще шесть миллионов евреев, получи они хоть малейший шанс.
Израиль никогда не признает это решение суда, и я сомневаюсь, что оно воплотится в практические меры со стороны ООН. Но я уверен: суд нанес огромный ущерб делу борьбы с терроризмом. Он постановил, что нельзя строить заграждение для защиты от террористов, которые за три года убили тысячу ни в чем не повинных людей — на дискотеках, в ресторанах, синагогах, отелях, в автобусах — везде.
Главный довод суда — заграждение находится на "оккупированной территории". Видимо, он не знаком с прежними решениями ООН, причем с теми, которые имеют силу закона, поскольку приняты не Генассамблеей, а Советом Безопасности. В первую очередь с резолюцией 242, согласно которой речь идет о "спорных территориях", статус которых должен быть определен на переговорах между Израилем и палестинцами. Второй момент: заграждение проходит в районе границы 1967 года, но не совпадает с ней полностью, поскольку ту границу было невозможно оборонять — именно поэтому первый удар Шестидневной войны и был нанесен с этого направления. Третье: это не государственная граница, которая останется неизменной. Это заграждение, которое переносится. Некоторое время назад мы перенесли 20 км стены, поскольку она мешала хозяйственной деятельности палестинцев. На прошлой неделе Верховный суд Израиля постановил перенести еще 30 км заграждения, и это было сделано. Наконец, четвертое. Заграждение крайне эффективно. С момента его возведения через него никому не удавалось проникнуть. В результате число нападений, совершаемых террористами-смертниками, сократилось на 90%. Бывало, что теракты происходили по два раза в день, потом — дважды в неделю, дважды в месяц, а сейчас примерно один раз в пять месяцев.
Frankfurter Allgemeine Journal: Ясно, что заграждение и другие военные меры позволяют сбить террор. Но из-за них палестинцы не идут навстречу требованиям Израиля...
— А у нас к ним нет практически никаких требований. Если есть, то одно: перестать засылать к нам террористов. Мы построили заграждение, потому что столкнулись с неконтролируемым террором. А террор не контролируется потому, что палестинская сторона нарушила обещание, которое нам было дано в обмен на разрешение Арафату и его команде приехать из Туниса. Представьте, погибла тысяча израильтян. В процентном отношении это как если бы погибло 60 тыс. американцев, 12 тыс. немцев, 9 тыс. британцев. А Арафат даже не пошевелил пальцем. Нет, скорее он пошевелил пальцем, говоря террористам: старайтесь лучше. Когда у вас нет партнера по переговорам и есть нарастающая волна террора, вы ограничены в выборе. Либо сидеть сложа руки, либо построить заграждение, которое может реально стабилизировать ситуацию.
"Коммерсантъ": Почему же тогда суд в Гааге полностью встал на сторону палестинцев?
— Международный суд ООН — это орган Генассамблеи, решения которой отражают ее состав (большинство имеют страны "третьего мира", в том числе арабские страны.—Ъ). Одному из моих предшественников на посту главы МИД Израиля Аббе Эбану принадлежит бессмертная фраза: "Если Генеральная ассамблея захочет принять резолюцию о том, что земля плоская, эта резолюция будет принята подавляющим большинством голосов".
Вопрос заключается в том, какое количество голосов удастся привлечь на свою сторону арабским странам, насколько эффективна их пропаганда. А их пропаганда обычно очень эффективна, коль им удается так запудрить всем мозги. Представители стран, далеких от этих проблем, не вникают в детали. Суд был обязан вникнуть, но этого не сделал.
Washington Post: Но ведь даже Верховный суд Израиля постановил передвинуть 75% одного из участков заграждения. Не означает ли это, что Израилю стоит пересмотреть линию всех 160 км уже построенных заграждений?
— Это был особый, очень густонаселенный район, и оттуда было очень много обращений. Из других районов, где заграждение проходит по открытой местности, жалоб приходит гораздо меньше. Но что самое важное в этой истории: у нас есть настоящий суд, выносящий справедливые решения, которым мы подчиняемся.
Что касается международного суда, то он не имеет ничего общего с правосудием. Это пародия на правосудие. На 60 страницах доклада слово "терроризм" употребляется лишь дважды, да и то при цитировании израильской позиции. Возникает впечатление, что заграждение возникло ни с того ни с сего — просто как результат израильских козней. Я уверен, что это решение нанесет урон престижу международного суда. И все же я думаю, что около 30 стран — США, Великобритания и некоторые другие — подтвердят свою позицию, что это политический вопрос, который надо решать не в международном суде, а на переговорах между Израилем и палестинцами.
Associated Press: Вы уже получили заверения в том, что если палестинцы обратятся в Совбез ООН со своим проектом резолюции, США наложат на него вето? Как вы оцениваете ущерб, нанесенный Израилю решением гаагского суда?
— Ни о каких договоренностях с США мне неизвестно. Что касается ущерба, то в первую очередь пострадал мирный процесс. Суд поощрил террористов. Почему бы им не продолжить свою деятельность, если она не вызывает осуждения? Фактически против нас ведется кампания, которую можно квалифицировать как преступление против человечности. И кого сажают на скамью подсудимых? Израиль, который пытается защитить себя с помощью заграждения.
Конечно, это наносит ущерб Израилю. Представьте, если кто-то вас ругает, распространяет о вас клеветнические измышления. Это, конечно, наносит вам ущерб — в данном случае неважно, о ком идет речь, о человеке или о стране.
El Mundo: Международный суд пришел к выводу, что от заграждения страдает мирное палестинское население. Вы сказали, что это не палестинские, а спорные территории. Но заграждение проходит по земле конкретных людей — палестинцев. Есть ли вообще такие границы, которые вы не можете преступить во имя обеспечения безопасности?
— Конечно, есть. И потому Израиль практически не использует то огромное преимущество в огневой мощи, которым обладает. Если бы в распоряжении Ясира Арафата были такие военно-воздушные силы, как у Израиля, он уже давно бы стер нас с лица земли. Израиль этого не делает, потому что это цивилизованная демократическая страна. Вместо этого мы строим заграждения против людей, использующих самое "умное" из всего арсенала "умного оружия" — террористов-смертников. Палестинцы говорят, что из-за заграждения их дети опаздывают в школу. Признаюсь, так бывает. Но наши дети не всегда доезжают до школы. Их взрывают в автобусах по дороге.
Я не знаю ни одной другой страны, которая в схожей ситуации действовала бы так же сдержанно, как мы. С моей стороны было бы недипломатично приводить примеры того, как в таких случаях поступают другие. Я не знаю, есть ли еще такая страна, которая после лавины терактов сохранила бы холодный рассудок и ликвидировала террористическую опухоль с такой же хирургической точностью.
У меня есть большие претензии к Европе. Европейцы не пошевелили пальцем, когда уничтожали мой народ. И сейчас, когда мы защищаем себя с такой сдержанностью, какой можно только восхищаться, Европа нас обвиняет. Это нечестно, несправедливо. Это аморально.