 |
Когда ломбардские банкиры создавали в средние века банковское дело на Западе, все было очень просто и функционально: знатные люди нуждались в кредите и в том, чтобы во время заграничных поездок (например, крестовых походов) не везти с собой крупные суммы в золоте, а получать их на месте. Ломбардцы с кредитными и расчетными функциями прекрасно справлялись — они доверяли друг другу и охотно давали соотечественникам деньги для обслуживания клиентов. В дальнейшем банковским делом на Западе стали заниматься не только ломбардцы, но все по-прежнему было понятно: банкиры должны безоговорочно доверять друг другу, даже не являясь соотечественниками, и с готовностью давать друг другу деньги в интересах клиентов. Конечно, в конце концов банковская система в богатых странах настолько расцвела, что появилась нужда в некотором госрегулировании. Но нельзя сказать, что, скажем, функционирование английских банков так уж зависит от Банка Англии. Они и безо всякого госрегулирования понимают, что взаимное недоверие и отказ в деньгах сделает невозможным выполнение банковских функций.
Однако банковское дело расцвело не только на Западе, но и, например, в африканских странах. И приобрело весьма странные формы. Как писал один из исследователей гвинейских банков, "главная ответственность за крах банковской системы падает на руководителей самих банков, которые позволяли своим подчиненным многочисленные нарушения и откровенное мошенничество. Нехватка квалифицированного персонала, полное отсутствие системы внутреннего контроля и сведения воедино банковских записей приводили к страшной путанице в отчетности. Часто банковские операции вообще нигде не фиксировались или фиксировались с большим опозданием. Надзорным органам банковская отчетность не предоставлялась или предоставлялась в искаженном виде. Распространенным явлением было участие сотрудников банков, а также их друзей в правительстве и частном секторе в финансовых схемах, связанных с хищением денег банка. Учитывая дезорганизацию в системе прохождения банковских документов и отсутствие нормальной отчетности, мошенничество даже не требовало особых усилий. На счета просто клались фальшивые чеки, якобы выписанные другими банками или центральным банком, а со счетов снимались реальные деньги". Большинство провинциальных банков в Кении занимались выдачей больших кредитов своему руководству. В четырех нигерийских банках, объявленных банкротами и ликвидированных в 1994 году, 65% кредитов было выдано собственным сотрудникам.
Неудивительно, что при такой постановке дела в Африке банковские кризисы в последние десятилетия были обычным явлением — какое уж тут взаимное доверие, когда такое творится. Власти боролись с кризисами взятием терпящих бедствие банков под свой контроль и погашением долгов вкладчикам за госсчет. В 1995 году Банк Уганды был вынужден взять под собственное управление один из угандийских частных банков, который оказался несостоятельным, так как половину кредитов выдал собственному директору. В Кот-д`Ивуаре, где четыре крупнейших банка, на которые приходилось 90% всех кредитов, имели 50% безнадежных долгов, помощь банкам обошлась правительству в сумму, равную 25% ВВП; в Гане, где шесть банков, на которые приходилось 99% всех депозитов, стали неплатежеспособными и 80% кредитов оказалось невозможно вернуть, власти израсходовали на возмещение депозитов гражданам 3% ВВП. Правда, государственное вмешательство в банковское дело выглядело довольно сомнительным, потому что принадлежащие государству банки имели еще больше проблем, чем частные. В Камеруне сразу три принадлежащих государству банка — один коммерческий и два инвестиционных — оказались несостоятельными в 1987 году (точнее, из-за невозврата кредитов они оказались технически неспособны продолжать деятельность, хотя банкротами объявлены не были). В Кот-д`Ивуаре четыре контролируемых государством банка фактически разорились из-за невозврата кредитов. В Нигерии из 16 банков, оказавшихся несостоятельными в начале 1990-х годов, восемь контролировались государством.
В России дело обстоит, по-видимому, лучше, чем в Африке. Но некоторые общие черты имеются. В собственности государства имеются крупные банки. Коммерческие банки не особенно доверяют друг другу, иногда отказываясь давать кредиты. Более того, поводом для недоверия иногда оказывается государство — мол, не имеет ли ЦБ претензий к тому или иному банку? Государство с готовностью решает проблемы недоверия, приобретая еще больше банков и смело гарантируя выплату денег вкладчикам. Создается полное впечатление, что оно само не верит в частное банковское дело и хотело бы предоставлять банковские услуги самостоятельно. Средневековые ломбардские банкиры, кредитовавшие королей, очень бы удивились, выяснив, во что превратилось их изобретение.