Событие недели — "И вот конь бледный" (Behold a Pale Horse, 1964) голливудского классика Фреда Циннемана (22 июля, "Культура", 21.30 ****). Как и многие мастера золотого века американского кино, Циннеман (1907-1997) был австрийцем, бежавшим за океан от нацистов. И, как у многих из них, память о европейском кошмаре 1930-х годов трансформировалась в воспроизводящиеся в их фильмах, независимо от жанра, ситуации бегства, предательства, одиночества. Лучшим фильмом Циннемана считается "Ровно в полдень" (High Noon, 1952) — вестерн о шерифе, брошенном трусливыми обывателями. Он вынужден в одиночку, лишь с помощью жены противостоять трем отпетым головорезам, приезжающим в городок ровно в полдень, чтобы отомстить ему. "Ровно в полдень" принято трактовать как метафору страха, воцарившегося в американском обществе в годы маккартизма. Объяснение кажется несколько притянутым за уши, однако справедливо в одном. Циннеман действительно был чересчур "правильным" режиссером, дидактичным, осторожным, лишенным цинизма, придававшего обаяние фильмам многих его современников. И эти дидактизм и осторожность изрядно вредили его творчеству, многие его фильмы скучны и механистичны. "И вот конь бледный" относится к числу счастливых исключений, не в последнюю очередь благодаря тому, что в ролях антагонистов — великие Грегори Пек и Энтони Куинн. Пек играет некоего Мануэля Артигеса, знаменитого испанского партизана-антифашиста, который сражался в годы гражданской войны против франкистов, а теперь живет во французском изгнании на расстоянии вытянутой руки от недоступной родины. Куинн — испанского полицейского, для которого дело чести — выманить в Испанию и захватить врага государства. Возможность предоставляется, когда мать Мануэля оказывается при смерти и он сам готов сунуть голову в приготовленную для него петлю, тайком пробравшись в Испанию. Любопытно, что прообразом Мануэля Артигеса был человек, оставивший свой след и в советской истории. Генерал Эль Кампесино, Крестьянин, бежал в СССР после падения Испанской Республики, не ужился с режимом, оказался в сталинских лагерях, откуда при путаных и легендарных обстоятельствах бежал. Пробрался во Францию, откуда устраивал партизанские рейды в Страну Басков. Был вновь арестован и чуть ли не десять лет отсидел во французских тюрьмах, оказавшихся гораздо более крепкими, чем советские. Но когда Циннеман снимал свой фильм, Эль Кампесино еще вовсю продолжал свою личную гражданскую войну. Едва ли не впервые появилась возможность познакомиться с режиссером Мишелем Одиаром (1920-1985), более известным как автор диалогов более чем к ста лучшим французским комедиям и криминальным драмам — от "Мелодии из подвала" (1963) до "Профессионала" (1981). "Любовь и золото" (Faut pas prendre les enfants du bon Dieu pour des canards sauvages, 1968) — его режиссерский дебют (19 июля, РТР, 2.45 ***). Освободившись от режиссерского диктата, Одиар позволил себе вволю позабавиться, сочинив одновременно очень банальный, утрированно абсурдный, запутанный и по-настоящему смешной фильм на тему "вор у вора дубинку украл". Вернее, мелкий жулик Фред украл золота на миллиард у удачливого налетчика. Красавица Рита подговорила дружка Шарля украсть добычу у Фреда. Шарль кинул Риту. А Рита срочно вызвала с Лазурного берега 70-летнюю тетушку Леонтину, которая показала всему парижскому гангстерскому подполью, где раки зимуют. Клод Соте умел наполнять столь же, казалось бы, банальные коллизии трагизмом и лиризмом повседневности. "Мелочи жизни" (Les Choses de la vie, 1970) (22 июля, РТР, 01.30 ***) — возможно, лучший его фильм, хотя мотив "и тут вся жизнь прошла у него перед глазами" заигран донельзя. Свою жизнь вспоминает умирающий на обочине дороги 40-летний герой, разбившийся в автомобильной катастрофе. Все, естественно, было не так: с женой он почти перестал разговаривать, с сыном утратил взаимопонимание, любовница кажется слишком ревнивой и требовательной. Он даже написал ей письмо о разрыве, но раскаялся и перед аварией как раз ехал, чтобы перехватить его. Но у Соте чудесным образом получается не мелодрама, а горькая драма о том, что ничего в жизни изменить нельзя, а высшая ее суть — в тех самых мелочах.
Телекино с 17 по 22 июля
Событие недели — "И вот конь бледный" (Behold a Pale Horse, 1964) голл
Событие недели — "И вот конь бледный" (Behold a Pale Horse, 1964) голливудского классика Фреда Циннемана (22 июля, "Культура", 21.30 ****). Как и многие мастера золотого века американского кино, Циннеман (1907-1997) был австрийцем, бежавшим за океан от нацистов. И, как у многих из них, память о европейском кошмаре 1930-х годов трансформировалась в воспроизводящиеся в их фильмах, независимо от жанра, ситуации бегства, предательства, одиночества. Лучшим фильмом Циннемана считается "Ровно в полдень" (High Noon, 1952) — вестерн о шерифе, брошенном трусливыми обывателями. Он вынужден в одиночку, лишь с помощью жены противостоять трем отпетым головорезам, приезжающим в городок ровно в полдень, чтобы отомстить ему. "Ровно в полдень" принято трактовать как метафору страха, воцарившегося в американском обществе в годы маккартизма. Объяснение кажется несколько притянутым за уши, однако справедливо в одном. Циннеман действительно был чересчур "правильным" режиссером, дидактичным, осторожным, лишенным цинизма, придававшего обаяние фильмам многих его современников. И эти дидактизм и осторожность изрядно вредили его творчеству, многие его фильмы скучны и механистичны. "И вот конь бледный" относится к числу счастливых исключений, не в последнюю очередь благодаря тому, что в ролях антагонистов — великие Грегори Пек и Энтони Куинн. Пек играет некоего Мануэля Артигеса, знаменитого испанского партизана-антифашиста, который сражался в годы гражданской войны против франкистов, а теперь живет во французском изгнании на расстоянии вытянутой руки от недоступной родины. Куинн — испанского полицейского, для которого дело чести — выманить в Испанию и захватить врага государства. Возможность предоставляется, когда мать Мануэля оказывается при смерти и он сам готов сунуть голову в приготовленную для него петлю, тайком пробравшись в Испанию. Любопытно, что прообразом Мануэля Артигеса был человек, оставивший свой след и в советской истории. Генерал Эль Кампесино, Крестьянин, бежал в СССР после падения Испанской Республики, не ужился с режимом, оказался в сталинских лагерях, откуда при путаных и легендарных обстоятельствах бежал. Пробрался во Францию, откуда устраивал партизанские рейды в Страну Басков. Был вновь арестован и чуть ли не десять лет отсидел во французских тюрьмах, оказавшихся гораздо более крепкими, чем советские. Но когда Циннеман снимал свой фильм, Эль Кампесино еще вовсю продолжал свою личную гражданскую войну. Едва ли не впервые появилась возможность познакомиться с режиссером Мишелем Одиаром (1920-1985), более известным как автор диалогов более чем к ста лучшим французским комедиям и криминальным драмам — от "Мелодии из подвала" (1963) до "Профессионала" (1981). "Любовь и золото" (Faut pas prendre les enfants du bon Dieu pour des canards sauvages, 1968) — его режиссерский дебют (19 июля, РТР, 2.45 ***). Освободившись от режиссерского диктата, Одиар позволил себе вволю позабавиться, сочинив одновременно очень банальный, утрированно абсурдный, запутанный и по-настоящему смешной фильм на тему "вор у вора дубинку украл". Вернее, мелкий жулик Фред украл золота на миллиард у удачливого налетчика. Красавица Рита подговорила дружка Шарля украсть добычу у Фреда. Шарль кинул Риту. А Рита срочно вызвала с Лазурного берега 70-летнюю тетушку Леонтину, которая показала всему парижскому гангстерскому подполью, где раки зимуют. Клод Соте умел наполнять столь же, казалось бы, банальные коллизии трагизмом и лиризмом повседневности. "Мелочи жизни" (Les Choses de la vie, 1970) (22 июля, РТР, 01.30 ***) — возможно, лучший его фильм, хотя мотив "и тут вся жизнь прошла у него перед глазами" заигран донельзя. Свою жизнь вспоминает умирающий на обочине дороги 40-летний герой, разбившийся в автомобильной катастрофе. Все, естественно, было не так: с женой он почти перестал разговаривать, с сыном утратил взаимопонимание, любовница кажется слишком ревнивой и требовательной. Он даже написал ей письмо о разрыве, но раскаялся и перед аварией как раз ехал, чтобы перехватить его. Но у Соте чудесным образом получается не мелодрама, а горькая драма о том, что ничего в жизни изменить нельзя, а высшая ее суть — в тех самых мелочах.