ФРАНСУА ЭБЕЛЬ, арт-директор фестиваля "Встречи в Арле", рассказал ВИКТОРИИ Ъ-МУСВИК, чем Арль отличается от других фотофестивалей.
— Каково место фестиваля "Встречи в Арле" на европейской и — шире — мировой фотографической карте?
— Самая главная миссия фестиваля в Арле — быть фильтром, воротами в будущее. Отбирать и открывать новые имена или вспоминать незаслуженно забытые фигуры — вот наша основная задача. Другие фестивали показывают самых успешных, знаменитые имена, огромные ретроспективы, мы же представляем тех, кто будет знаменит через 10 лет. Возьмите, к примеру, Нан Голдин. Ее известность в Европе началась с Арля. Как видно из названия, мы также место встречи фотографов со всего мира. В этом году мы пригласили 100 человек, 80 из них — фотографы. В этом еще одна из наших изюминок — выйдите на главную площадь нашей деревеньки, а мы не огромный город вроде Москвы, Парижа или Нью-Йорка, где так легко затеряться, и в этом наше преимущество, и наверняка столкнетесь с кем-то, кого знаете по выставкам и альбомам.— Но их также можно встретить и на двух других самых знаменитых французских фестивалях — в Перпиньяне и на Paris Photo.
— Оба названных вами фестиваля в основном работают на рынок, они — его инструмент. Агентства и фотографы приезжают туда продавать кадры журналам, журналы ищут новые снимки. Мы не рынок, мы скорее семинар, конференция. Но по иронии судьбы именно у нас редакторы часто находят совсем новые ходы. Потому что Перпиньян, например, показывает ровно то, что журналы ожидают увидеть, а Арль — то, что нам самим интересно. В этом и разница: мы думаем о фотографии, мы не стараемся ее продавать.
— Вы являетесь арт-директором фестиваля третий год подряд. Но я знаю, что вы также и успешный менеджер: при вас бюджет фестиваля увеличился почти в пять раз — с €114 до €500 тыс. Что еще изменилось с вашим приходом? И почему вы передали бразды правления в этом году приглашенному куратору — Мартину Парру?
— Во-первых, формат. До меня из соображений экономии средств количество выставок постоянно сокращалось. Так что незачем было ехать в Арль — можно было подождать, пока та или иная выставка приедет в Париж или Берлин. Я увеличил число выставок, многие из которых не увидишь теперь больше нигде, они делаются для нас. И народ сюда потянулся, стала приезжать новая публика — Арль стал модным местом. Но эта новая публика часто очень мало знает о фотографии, поэтому мы создали массу новых форм — конференции, семинары, мастер-классы. Что касается Мартина Парра, я впервые приехал в Арль три года назад и всегда видел — к третьему году арт-директор выдыхается, он сказал все, что может, и нужна передышка. Я и раньше приглашал много кураторов извне, но формула этого года — один приглашенный главный куратор делает большинство проектов — совсем новая.
— Что вы думаете о русской выставке? Почему она так выпадает из общей картины? Может быть, у нас просто нет достойных фотографов документального направления?
— Ну, у вас есть Сергей Чиликов — мы его привозили сюда год назад. Кроме того, чтобы привлекать зрителей в Арль, нужно разнообразие проектов. Русским проектом занимался я сам. Вместе с Ольгой Свибловой, у которой была очень большая свобода, хотя у нас было принципиальное согласие по именам. Я был в России, и из всех ваших фотографов именно эти, как мне показалось, выделяются особой эстетикой. Они провокативны, необычны, у них интересны и идеи, и техника. Кроме того, мне кажется, у них есть какое-то такое русское качество — смелость, амбициозность, способность затрагивать большие темы,— которое столь огромное влияние оказало на мировой театр, кинематограф. Интересно было видеть, как это самое качество явлено в фотографии.
— Но именно об этих российских авторах часто говорят, что они не настоящие фотографы, а люди, делающие современное искусство.
— А мне, знаете, плевать. Я вообще не верю в это деление, оно целиком искусственно и вообще-то уже не актуально. Эти категории целиком придуманы коммерческими галереями и агентствами. Я вообще не понимаю, почему Нан Голдин — это современное искусство, а Мартин Парр — документальная фотография? Я знаю, о чем говорю: я 12 лет возглавлял в Париже наше крупнейшее фотоагентство Magnum.
— Наверное, вы не верите и в смерть традиционной фотографии, о которой многие стали говорить в последние 20-30 лет и особенно с приходом цифры и компьютерных технологий?
— Это все полная ерунда, а те, кто так говорит, полные идиоты. Это же абсурд какой-то. Поверьте мне, фотография никогда не развивалась столь бурно, как сейчас, никогда не было столько интересных направлений. Иначе бы я вряд ли согласился бы возглавить этот фестиваль три года назад.