За последние месяцы мы увидели впечатляющие примеры борьбы за укрепление национальной безопасности. Без сомнения, лидером в этой борьбе является министр обороны Иванов. Он за деньги налогоплательщиков перебросил Псковскую десантную дивизию на Дальний Восток. Высадил ее на дикий скалистый берег, и она с ходу расстреляла все фанерные чучела террористов. В это время настоящие террористы взяли и удерживали полдня два города в Ингушетии. Я не знаю, сколько чучел уничтожено бравыми десантниками, но в Ингушетии бандиты убили 90 российских граждан. Министр рассказал нам, что таким образом отрабатывается быстрота и мобильность наших войск. Я так всегда понимал, что учения нужны, когда нет войны. Чтобы армия не застоялась, чтобы не утратила боевые навыки. Но если идет война? Если вот в это самое время бандиты штурмуют города, расстреливают мирных жителей? Что, разве не для противодействия именно этим бандитам и тренируют наши десантники "быстрое реагирование"? Ведь настоящие террористы не предупреждают о своем нападении загодя, в отличие от фанерных. Взять да развернуть самолеты и направить их в Ингушетию. Высадить дивизию. И разгромить не чучела, а настоящих террористов. Что? Слабо? Наверное, министр скажет, что у десантников не было нужных карт, что они имели другую боевую задачу, что они не готовились к решению этой задачи, как положено, несколько месяцев! Ну тогда и не рассказывайте нам про быстрое реагирование. Если для него вам нужно несколько месяцев.
Другой пример дает нам Центральный банк. Он, увидев свое отставание в модной нынче игре в национальную безопасность, решил резко наверстать упущенное путем борьбы с отмыванием криминальных денег. Не дав себе труда заглянуть в Конституцию, в которой написано, что никто не может быть лишен собственности кроме как по решению суда, он отобрал Содбизнесбанк у его акционеров. Причиной было объявлено отмывание денег. Кто отмывал, когда отмывал, как отмывал? Никаких разъяснений. Отмывал, и все. Точка. Понятное дело, банки в отсутствие четких и понятных критериев отмывания испугались и закрыли лимиты друг на друга. Начался кризис ликвидности в стране, в которой ликвидности избыток. Десятки тысяч людей побросали свои дела, часами стоят в очередях в банки, орут, проклинают всех на свете. Чиновники же, подняв очки на лоб, уставились на ошалевший народ: вы, мол, что тут галдите? Мы лично не видим никаких причин для панических настроений. Никакой угрозы устойчивости банковской системы нет. Есть! Есть угроза устойчивости банковской системы. Есть угроза безопасности граждан. Есть угроза банкротства высокоприбыльных и успешных компаний и банков. Есть угроза растранжиривания бюджетных средств на бессмысленную показуху. Одним словом, есть угроза национальной безопасности. Эта угроза — вы, господа чиновники. Вы представляете угрозу безопасности нации. Умоляем, перестаньте денно и нощно заботиться о нас. Перестаньте тратить бюджетные деньги на мероприятия по укреплению вашей безопасности, отождествляя ее с нашей безопасностью. Поверьте, это две большие разницы.
Все пройдет. Боевики опять уйдут в горы. Десантники улетят в Псков. Граждане получат свои крохи. Компании (какие нужно) обанкротятся. Нация устоит. Но только не благодаря, а вопреки вам, наши любимые руководители. Я, например, смотрю в будущее с оптимизмом. Своими непрестанными усилиями государство лишний раз доказывает, что оно должно быть маленьким и дешевым. А это ли не торжество либеральной идеи?
Альфред Кох, предприниматель
Чемпионат Европы по футболу завершился. Завершается и дело ЮКОСа. На первый взгляд, между этими событиями нет ничего общего. Но это только на первый взгляд. На самом деле они являются знаковыми. Они — знаки все еще царящей в России несвободы, олицетворенной тотальным конфликтом всех со всеми: богатых с бедными (все олигархи — воры, все бедные — люмпены), мальчиков с девочками (все мальчишки — дураки, все девчонки — дуры), мужчин с женщинами (все бабы — стервы, все мужики — сволочи), учителей с учениками (все учителя — надзиратели, все ученики — дебилы), каждого из нас с самим собой (тварь я дрожащая или право имею?), Москвы с провинцией (Москва живет за наш счет, мы кормим всю Россию) и т. д. Наши футболисты и тренеры с успехом продолжат этот длинный и грустный список, не говоря уже о власти и бизнесе. Возьмем для примера конфликт Ярцева и Мостового, сыгравший не последнюю роль в очередном бесславном выступлении сборной России. С одной стороны — Георгий Ярцев, очень неплохой человек и тренер, честный и искренний, не боящийся взять на себя ответственность. С другой — поживший не один год в Европе Александр Мостовой, привыкший за это время к вполне свободному общению с назойливыми журналистами. И вот обстоятельства сталкивают их для достижения, казалось бы, благородной цели — добиться успеха на европейской футбольной фиесте. Результат известен всем: обычная коммунальная склока, свидетельствующая, что оба они — люди несвободные, не понимающие, что один из признаков свободы — это способность не давить оппонента, а попытаться если не понять, то услышать его точку зрения. И найти компромисс. Подобное мы видим и в деле ЮКОСа. С одним отличием: бизнес не может плюнуть на все, как Мостовой, и удалиться в одному ему известном направлении. Поэтому Ходорковский и Лебедев сидят на скамье подсудимых, а самая цивилизованная нефтяная компания России на грани банкротства.
Но вернемся к футболу. Футбол — единственная в мире великая игра. Только она способна собрать одновременно у экранов телевизоров миллиард зрителей. Футбол каким-то волшебным образом математически точно соединил в себе 110 метров в длину и 70 метров в ширину с баллистикой футбольного мяча, создав идеальный и живой геометрический образ пространства, в котором индивидуальная свобода каждого игрока трансформируется полетом мяча в единый командный порыв. Поэтому ни одна игра мира не является такой квинтэссенцией свободы, как футбол. Даже наш любимый хоккей. И по очень простой и тоже геометрической причине. Это игра на плоскости, а свободе нужно пространство. И только футбол дает ей это пространство. И это единственная игра, в которой Советский Союз не смог добиться никаких заметных успехов, кроме четвертого места на чемпионате мира 1966 года, несмотря на огромное желание империи быть великой и в футболе. Правда, я не совсем прав. Была у нас одна хорошая победа. На первом чемпионате Европы в 1960 году (тогда он назывался Кубком). Но, во-первых, тогда это мероприятие не шло ни в какое сравнение с чемпионатом мира. Во-вторых, это были времена, когда мы мало говорили о свободе (было страшно), но дышали ею в полную грудь. И тогда у нас была лучшая сборная всех времен. В 1962 году она единственный раз за всю историю нашего футбола приехала на чемпионат мира фаворитом. Но дыхание свободы уже было на исходе, и груз ответственности, висевший на ногах наших футболистов, потопил нашу сборную в трагическом матче со сборной Чили.
Советский Союз смог создать великий спорт наряду с прочими великими пирамидами (космос, атом, ГУЛаг), но вот с единственной великой игрой мира вышла промашка. И это глубоко закономерно, потому что победить в футболе может только команда свободных людей. Такая эта игра. Единственная и прекрасная. Игра свободных людей. И пока в нашем отечестве со свободой будут проблемы, не видать нам больших побед на футбольных полях. Потому что свобода — это не воля, не осознанная необходимость, не мстительное желание подавить несогласного из всех имеющихся у тебя огневых средств, не желание нувориша купить все на свете, в том числе и футбол, не возможность послать всех подальше и даже не свобода слова, а сидящая в крови способность признать правоту другого даже тогда, когда тебе не нравится его физиономия.
Дмитрий Квон, профессор НГУ