В Казани прошел первый фестиваль «Театра горожан», подразумевающий интервенцию театра в город, а обычных горожан — в спектакль. Смотрела и участвовала Алла Шендерова.
Променад-опера «Юл», как и весь фестиваль, обживала необжитые пространства города и заново открывала давно забытые
Фото: Рамис Назмиев
Променад-опера «Юл», как и весь фестиваль, обживала необжитые пространства города и заново открывала давно забытые
Фото: Рамис Назмиев
Формат «Театра горожан», при котором спектакли ставятся при участии самих жителей, появился в Казани благодаря фонду «Живой город» (создатели и продюсеры Инна Яркова, Артем Силкин, Диана Сафарова) и площадке Moñ, которая, в свою очередь, выросла из творческого объединения «Алиф» и театра «Угол» — маленького, но уже известного России и не раз приезжавшего на «Золотую маску».
Фестиваль (куратором в этом году стала директор московского ЦИМа Елена Ковальская) вобрал в себя уже несколько лет существующую в Казани лабораторию «Город Арт-подготовка» и самые разные проекты: от спектаклей, которые войдут в репертуар Moñ, до сайт-специфик перформансов и ридингов.
Создательницы спектакля-игры «Децентрализация» Наташа Боренко, Настя Радвогина, Венера Галимова и Дина Сафина воспользовались опытом швейцарско-немецких коллег из группы Rimini Protokoll, придумавших «100% X» и осуществивших его в разных городах мира, включая наш Воронеж. «100% X» — спектакль—социологическое исследование, «Децентрализация» — спектакль-действие, пусть пока только игровое. Представьте, что центральный в Казани Вахитовский район закрыт. Попробуйте перерасположить все его институции, чтобы жизнь города не нарушилась, а стала лучше. В прологе зрителей, они же игроки, просят распределиться по районам — карта города нанесена на пол. У каждой группы — своя проектная доска, стоя у которой приходится защищать все свои новшества. Центр реабилитации для бездомных или новая парковка? Перенос за черту города вредных предприятий и зеленые насаждения или еще один торговый центр? Честно говоря, очень неловко решать судьбу незнакомого района в почти незнакомом городе. Однако лучшего способа узнать город и его проблемы, почувствовать за него ответственность, а значит, полюбить,— не придумать.
«Плюс-минус спектакль» — проект фонда «Солнце внутри» и Картинной галереи Набережных Челнов, осуществленный казанской художницей и режиссером Ксенией Шачневой, на первый взгляд устроен привычнее: в нем есть разделение на сцену и зал, зрителей и участников, вернее, участниц. Восемь жительниц Набережных Челнов с инвалидностью (Анастасия Плеханова, Алсу Хайруллина, Вероника Плеханова, Аделина Рахматуллина, Лена Фархутдинова, Наталья Лапшина, Эльза Ярушкина, Лилия Лутфрахманова) рассказывают о своей жизни. О том, как стать модным и востребованным инста-блогером, сидя в инвалидной коляске; как знакомиться в сети и ходить на свидания, если у тебя был ДЦП; как писать стихи и выбирать платья на все случаи жизни (во время поэтического монолога героини задник за ее спиной превращается в экран, на котором, словно цветы, распускаются платья); о том, в конце концов, как надевать носки, если ты сильно ограничен в движении.
Ксении Шачневой удается организовывать пространство каждого монолога таким образом, что свидетельский театр превращается не только в социальное высказывание, но и в художественное произведение. Это красивый и веселый спектакль, в финале которого оказавшаяся искрометной стендапершей Аделина Рахматуллина ломает все старые паттерны и провоцирует зал на обратную связь: «Не молчите! Нам можно задавать любые вопросы». И зрители включаются. Кое-кто тут же сознается: «Это я, пройдя по QR-коду и отвечая на ваши вопросы перед спектаклем, сказал, что слово "инвалид" ассоциируется у меня со словом "калека". Но теперь я так не думаю».
Финальный ридинг «Авазлар» (слово переводится как «голоса» или «звучания») — это медленное чтение татарских дневников, переданных куратору проекта культурологу Нурии Фатыховой потомками тех, кто вел их в советском колхозе, в лагере, во время депортации из Крыма. Дневники — строчка за строчкой — читают, сидя по кругу, зрители. Читают по-татарски (внизу есть мелкий русский перевод), узнавая родной или впервые слыша звучание чужого. Узнавая в бедах татарского народа — беды русских, украинцев, евреев, латышей,— каждый может подставить свое. Впрочем, к финалу ни своих, ни чужих здесь нет.
Последний день фестиваля был посвящен перформансам, ставшим итогом работы лаборатории «Кыйссаи Йосыф». Ее кураторы, режиссер Туфан Имамутдинов, хореографы Марсель Нуриев и Нурбек Батулла, предложили жителям города осмыслить некоторые образы из средневекового памятника тюркско-татарской и башкирской литературы — «Сказания о Йосыфе». Одним из сильных впечатлений стал «Ашлык/Ачлык» (слова «изобилие» и «голод» в татарском отличаются на одну букву). Инсталляция четырех художников, посвященная голоду в Поволжье, проходила во дворике Татарской усадьбы, объединяющем несколько кафе. В центре прямо на асфальте сидела огромная кукла богини правосудия, тучное тело которой было обклеено передовицами из «Правды». А рядом девушка-перформер до изнеможения била ножом холщовый мешок, из которого сыпалось зерно.
Перформансы последнего дня фестиваля длились до ночи. Впрочем, «последнего дня» тут не было — ведь фестиваль не закончен: фонд «Живой город» и куратор «Арт-подготовки» Олег Лоевский вовсю готовят лабораторию в Свияжске, которая теперь тоже в программе «Театра горожан». Она пройдет в конце июля, ее тема — «театр художника».