показы мода
Показы мужских коллекций в Милане закончились (см. Ъ от 1 и 2 июля) и уже буквально через несколько часов начались в Париже. У мужчин есть выбор: впадать в детство вместе с Миуччей Прадой или изображать разбойников вместе с Джоном Гальяно. Из Парижа — ОЛЬГА Ъ-МИХАЙЛОВСКАЯ.
Последний миланский день был приятно разнообразным. Он начался с коллекции Miu-Miu, а закончился коллекцией Giorgio Armani. И если в первой Миучча Прада сполна отдала дань симпатичным детским шалостям, которые становятся серьезной тенденцией следующего сезона, то Армани воспел свою любимую эпоху двадцатых-тридцатых годов и вывел на подиум целую вереницу юношей, в которых без труда узнавался прототип — Великий Гэтсби. Прада замешала шестидесятые с семидесятыми, крупные геометрические рисунки, яркие натуральные цвета горчицы, травы и зеленого яблока. Нашила на сорочки аппликации в виде гигантских мухоморов — такие вырезают и клеят дети на уроках труда, вышила галстуки и кепки крупными бусинами, а на лацканы пиджаков прицепила круглые значки, которые раньше каждый школьник собирал и обменивал на переменках. В финале появилась сорочка с изображением Будды на спине. Так в последний день Прада поставила жирную точку: Индия будет самым модным направлением сезона.
Для Армани нынешняя коллекция юбилейная. Через неделю ему исполняется семьдесят лет, и свой юбилей он встречает, можно сказать, трудовым подъемом. Коллекция была и в самом деле хороша, вероятно, потому, что он решил расслабиться и не гнаться ни за чем, а сделать то, что любит и умеет. Всю коллекцию он построил вокруг пиджаков, которые показал во всех возможных вариантах. Дизайнер, который войдет в историю моды тем, что изменил этот, казалось бы, незыблемый предмет мужского гардероба, еще раз продемонстрировал, каким разным пиджак может быть — от объемного и брутального до мягкого и облегающего. Широкие свободные брюки, великолепные галифе, льняные пиджаки, трикотажные кардиганы, изумительной красоты замшевые сандалии и смешные шляпы с обтрепанными полями — коллекция выглядела молодо и расслабленно, словно и не семьдесят лет ему вовсе.
Первый парижский день, а точнее вечер, начался с коллекции Сони Рикель, в которой явно просматривались черты семидесятых с их ярким цветом и облегающими силуэтами, но при этом ничто не напоминало упаднические настроения в духе Джека Керуака, на которые ссылался пресс-релиз. Все было зефирно-розовым, мятно-зеленым и ванильно-желтым, откровенно жизнерадостным и роскошным. Закончился же вечер представлением Джона Гальяно, которое проходило в старом театре. Это было именно представление, и оно было отличным.
На сцене — декорация, изображающая палубу корабля, похоже, потерпевшего крушение: запутанные тросы и канаты, рухнувшая хрустальная люстра и прочий беспорядок. Мальчики в помятых цилиндрах, полосатых сорочках навыпуск, красивых жилетах и пиджаках-сюртуках разгуливают по палубе, явно не находя себе достойного занятия. Постепенно они становятся все больше похожими на пиратов с родного Гальяно Гибралтара — в кружевных косынках на головах и с шелковыми шалями на поясе. Особенно хороши были джинсы с шелковыми камзолами и высокими сапогами, кожаные плавки с ковбойскими куртками и ковбойскими сапогами, вечерние пиджаки из плотного черного и бордового атласа. Джон Гальяно смешал все — так он делает практически всегда, но на этот раз замес оказался не просто смешным или эффектным, он был безусловно красивым, необычайно артистичным, и за всем этим театром была видна отличная одежда. Публика ревела от восторга, когда за мальчиками-моделями редкой красоты вышел сам Гальяно в черном сюртуке и меховой шляпе с полями, встал боком, сложив руки на груди, и устремил взор вдаль. И в самом деле, на фоне многих дизайнеров, которые всерьез мнят себя Наполеонами, он, безусловно, крупная фигура.