По случаю юбилея кинофестиваля в Таормине сюда съехалось неслыханное количество кинозвезд и знаменитых режиссеров, которым вручаются специальные награды "за кинематографические заслуги". Первым такой награды удостоился Питер Уир, пионер нового австралийского кино, создатель культовых голливудских фильмов "Свидетель", "Общество мертвых поэтов", "Шоу Трумена", а недавно выступивший в качестве режиссера исторического боевика "Хозяин морей: на краю земли". С ПИТЕРОМ УИРОМ побеседовал АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
— Из чего состоит профессия режиссера?
— Когда-то я прочитал у кого-то из великих, что художник не должен быть пленником самого себя — своей репутации, своего стиля. Чтобы проверить, правильно ли это, я поднялся с пилигримами на высокую гору, где жил самый великий режиссер, который не сделал ни одного фильма. Гуру мне сказал: "Чтобы стать самим собой, ты должен и заботиться об этом, и одновременно вовсе не заботиться". Я расшифровал это так: если слишком заботиться — утратишь связь со своим подсознанием. Если не заботиться вовсе — не построишь карьеру. Это борьба левого и правого полушарий мозга — подсознания и логики.— Как возникают замыслы фильмов?
— Конечно, можно экранизировать понравившуюся книгу. Но можно прогуляться по полю где-нибудь в Тунисе во время отпуска и почувствовать, что ты прикоснулся к своему новому проекту. Я понимаю Бунюэля, который экранизировал свои сны. Его сценарист Жан-Клод Карьер написал книгу "Тайный язык кино", в ней все сказано. Когда я работаю со сценаристом, мы вместе сидим, выпиваем, рассказываем друг другу разные истории — реальные и привидевшиеся. Потом я пишу короткий рассказ (ненавижу слово "сценарий" — это как нежеланный ребенок). Потом придумываю что-то вроде радиопьесы со звуками ветра: "У-у-у..." Разыгрываю ее, сидя за рулем в машине. Потом начинается подбор актеров. Здесь режиссер превращается в детектива. Тебе известны приметы исчезнувшего человека, и ты должен найти его. Не люблю репетиций, предпочитаю импровизации. Но фильм должен к этому времени уже быть у тебя в голове. Как у Хичкока. Я был на съемках его предпоследней картины "Фрэнзи". Он не говорил актерам ни слова. Только "Come!" ("Подойди!"). Актер спрашивал: "Я не слишком быстро подхожу?" Тот только кивал головой. Наконец начинается самый депрессивный и в то же время самый волнующий период — монтаж. Ты опять становишься детективом, который сто раз прокручивает одни и те же кадры, ищет в них тайные знаки, паузы, воздух, свет. Свет в конце тоннеля.
— Чем вы объясняете, что голливудский олимп теперь чуть ли не наполовину заселен австралийцами и новозеландцами? Помимо вас назовем Питера Джексона, Мела Гибсона, Николь Кидман, Рассела Кроу...
— У нас с американцами общая колониальная культура, общий язык, нас сблизила вторая мировая война. При этом я не стал американцем: живу в Сиднее, в Голливуде бываю наездами. В "Хозяине морей" американские деньги, но история взята английская. "Шоу Трумена" — этот фильм не снять нигде, кроме Америки. Есть у меня и чисто австралийские сюжеты. А вообще, художнику лучше не знать своей национальности. Кто думает о том, что Феллини итальянец? Он Феллини, и это целая отдельная страна.
— А как бы вы определили страну Питера Уира?
— Вы хотите спросить, считаю ли я себя автором с большой буквы? Во мне живут два Питера. Один считает, что он хороший профи, умеет работать со сценариями и со звездами. Но вот агент приносит ему сценарий, предлагает большую звезду, а он вдруг говорит: нет. Потому что второй Питер хочет чего-то совсем другого.
— Первым фильмом, принесшим успех вам лично и австралийскому кино в целом, стал тридцатилетней давности "Пикник у Висячей скалы". В этом году вы привезли новый вариант этой картины — ее режиссерскую версию...
— Да, ее можно назвать режиссерской — в отличие от продюсерской. Но обычно продюсеры сокращают фильмы, а режиссеры хотят вернуть то, что им дорого. У меня наоборот: режиссерская версия на несколько минут короче. По-моему, такой казус случился только однажды с фильмом братьев Коэн "Просто кровь".
— Значит ли это, что у вас с продюсерами нет противоречий?
— Не надо обвинять продюсеров: у них своя работа. Режиссер не должен браться за фильм, если замысел не стал частью его творческого мира. Всякие посторонние соображения типа престижа и гонорара необходимо отбросить. Когда работаешь в студийной системе, студия нередко тянет в одну сторону, в то время как тебя клонит в другую. Когда на "Хозяине морей" меня пытались заставить поменять курс, я говорил им: "Представьте, что я врач, а вы больны раком. Если буду делать по-вашему, вы умрете". Иногда помогало.