обозреватель
В мире есть немало стран, в которых господствует представление о том, что партия власти — это не только всерьез, но и надолго. Дескать, по-отечески мудрая и заботливая власть для того и существует, чтобы служить народу, "творя добро". А поскольку от добра добра не ищут, то зачем же что-то менять, голосовать за кого-то другого? Единственное, что требуется от избирателей,— в урочный день и час продлевать это беззаветное служение. Звучащие же время от времени призывы сменить власть воспринимаются здесь как рискованные, а то и безответственные, антигосударственные заявления. Те, кто осмеливается с такими заявлениями выступать, вызывают огонь на себя. Неудивительно, что в таких обществах, к которым можно причислить не только добрую половину всей Азии и Ближнего Востока, но и большую часть стран СНГ, вышедших из шинели КПСС, в разных вариациях всплывает идея второго, третьего, четвертого или пожизненного срока тех, кто ниспослан творить добро.
Однако представление о том, что чем "большей выдержки власть", тем она качественнее, действует не везде. Последние европейские выборы, на которых избиратели старейших западных демократий устроили показательную порку засидевшимся в своих креслах лидерам и их партиям, продемонстрировали совершенно другую, все еще экзотическую для нас и наших ближайших соседей модель взаимоотношений между обществом и властью. Когда не партия власти должна выступать в роли строгого ментора, поучающего покорное общество, а наоборот. Европейские политики, находящиеся у власти не год и не два и давно воспринимающиеся в мире как лицо своей страны — германский канцлер Герхард Шредер, французский президент Жак Ширак и британский премьер Тони Блэр,— оказались в одной лодке, вместе со своими партийными соратниками сполна испив горечь поражения. В очередной раз обнаружилось, что чем именитее и опытнее политик, тем большего от него ждут. И тем более он уязвим, когда эти ожидания не реализуются.
Пожалуй, это главный урок демократии, который могли бы извлечь для себя из последних европейских выборов "переходные общества". Еще один урок предстоит извлечь самим европейским партиям власти. Для них прозвенел звонок, напоминающий, что для сохранения своих позиций этим партиям сегодня нужно нечто гораздо большее, чем просто старательно следовать партийной линии. Потому что времена, когда западные выборы были просто поединками между правыми и левыми — двумя главными соперничающими партиями или блоками, олицетворяющими два политических полюса, давно прошли. Демократия ведь не стоит на месте. Соответственно, помимо избирателей с правыми или левыми убеждениями на Западе появилось немало независимых избирателей, не имеющих четких партийных пристрастий. Именно они зачастую решают исход выборов. Однако между потребностями независимого избирателя и действиями партийных догматиков Старого Света нередко оказывается мало общего. За это европейские партии власти и расплачиваются на выборах, чего не происходит в условиях управляемых демократий, где избиратель всегда готов исправно платить по счетам власти.