Смоленский "авторитет" жалуется генпрокурору

дело о похищении вице-президента ЛУКОЙЛа


Вчера "авторитетный" предприниматель из Смоленска Игорь Рибоконь обратился с жалобой к генпрокурору России Владимиру Устинову. Он утверждает, что следователь, ведущий дело о похищении вице-президента ЛУКОЙЛа Сергея Кукуры, сводит с ним личные счеты и пытается притянуть его к этому преступлению, фабрикуя доказательства. В смоленской прокуратуре считают, что арестованный Рибоконь просто хочет уйти от ответственности.
       Игорь Рибоконь и Юрий Стаценко стали известны всей стране летом прошлого года, когда их арестовали по обвинению в убийстве самого "авторитетного" смоленского предпринимателя Владимира Винокурова (по прозвищу Винокур).
       По версии смоленской прокуратуры, 12 сентября 2002 года по приказу Винокура был похищен вице-президент ЛУКОЙЛа Сергей Кукура. (Напомним, что в Подмосковье Mercedes нефтяника остановили люди в камуфляже и, вколов предпринимателю наркотик, увезли его в поселок Шабель Хиславичского района Смоленской области. Водитель и охранник господина Кукуры также получили по инъекции и потому вызвали милицию лишь через несколько часов.) Шантажируя ЛУКОЙЛ убийством заложника, бандиты потребовали $3 млн и €3 млн.
       Сначала следствие вела прокуратура Московской области, но затем материалы передали в Смоленск, где был убит предполагаемый заказчик похищения Винокуров. В ходе следствия возникла версия, что похитить предпринимателя Винокур якобы приказал своему знакомому Юрию Стаценко (Стэц), который, в свою очередь, привлек к делу Игоря Рибоконя. Далее произошла весьма странная история. Представители ЛУКОЙЛа утверждают, что их вице-президента отпустили без всякого выкупа. Однако, по версии следствия, господин Стаценко отпустил заложника, получив деньги. Делиться деньгами с соучастниками похищения он не стал, и Винокур, узнавший об этом, заказал Стэца. Но Стэц сыграл на опережение и сам расправился со своим бывшим шефом. Именно за это преступление Юрий Стаценко и Игорь Рибоконь и были арестованы.
       Адвокаты арестованных утверждают, что выводы следствия сделаны на основании оперативных данных, и ни одного прямого доказательства вины господ Стаценко и Рибоконя как в убийстве, так и в похищении у прокуратуры нет. По их словам, обвинение в основном строится на первоначальных признательных показаниях Стэца, сделанных сразу после ареста. Позже от своих показаний он категорически отказался, заявив, что "писал под пытками". Игорь Рибоконь вообще никогда не признавал вину.
       В своей жалобе в Генпрокуратуру господин Рибоконь утверждает, что "в день гибели Вольдемара (так он называет Владимира Винокурова.—Ъ) я был на Украине, и это подтверждается документально. Никаких мотивов для убийства у меня нет". "Вообще у меня с Вольдемаром были неплохие деловые отношения. Однажды я даже продал ему свою пилораму. Без знакомства с ним никакой бизнес в Смоленске был бы просто невозможен. После его гибели начались неразбериха, дележи и разборки. Некоторые решили, что их интересы ущемляются. Я от греха подальше вообще уехал из Смоленска. А о неприятностях Кукуры узнал из теленовостей — до этого я даже не слышал эту фамилию",— пишет Игорь Рибоконь.
       В жалобе господин Рибоконь утверждает, что прокуратура сводит с ним старые счеты. Якобы все началось с драки между ним и следователем областной прокуратуры Александром Кузнецовым, которая произошла зимой 1998 года в смоленском ресторане "Семь сорок". Оба были навеселе и повздорили из-за какого-то пустяка. Господину Кузнецову досталось больше, и, утверждает Игорь Рибоконь, тот затаил обиду.
       "Именно Кузнецов начал расследование дела о похищении Кукуры и убийстве Винокурова,— пишет господин Рибоконь.— Добившись моего перевода из Вязьмы в ИВС Смоленска, он сразу приступил к своеобразным допросам, которые закончились требованием взятки в обмен на свободу. Я отказался, и после этого начался настоящий кошмар. Сначала месяц не пускали адвоката. Затем таскали на какие-то опознания. Выглядело это так. Подготовленный к тому, чтобы опознать меня, свидетель растерялся, увидев, что выбор надо делать из трех человек. И, чтобы исключить ошибку, следователь дал ему возможность сделать три попытки. Только с третьей молодой человек угадал. Господин Кузнецов с удовлетворением отметил в своем протоколе, что Рибоконь опознан".
       Началось давление и на родственников господина Рибоконя. Тот же следователь Кузнецов 16 июля 2003 года задержал гражданского мужа сестры господина Рибоконя — Сергея Кирпаня. Следователь сначала ссылался на показания неких очевидцев, якобы видевших Сергея Кирпаня вместе с Игорем Рибоконем в день убийства. Однако потом выяснилось, что очевидцев вообще не существует, и задержанному инкриминировали мошенничество на рынке города Починок Смоленской области. По версии следователя Кузнецова, он незаконно собирал деньги с торговцев. Господин Кирпань отсидел в СИЗО пять месяцев, после чего его дело было прекращено за отсутствием состава преступления.
       "Утверждение Рибоконя о том, что следствие сводит с ним счеты, мы считаем ложью и провокацией,— заявил Ъ зампрокурора Смоленской области Алексей Марков.— А обвинение Рибоконю и Стаценко в похищении Кукуры не предъявлено только потому, что следствие еще не закончено. Сейчас они — обвиняемые в убийстве Винокурова". Расследование же, по словам господина Маркова, затянулось потому, что следователь Александр Кузнецов находится в длительном отпуске и дело передано его коллеге из облпрокуратуры Сергею Кузмиченко. А он только начал знакомиться с материалами следствия.
СЕРГЕЙ Ъ-ТОПОЛЬ
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...