«Аппетит к победам возрастает по мере движения вперед»

Пандемия COVID-19 в прошлом году подтолкнула россиян сделать выбор в пользу лекарств по доступным ценам, а игроков рынка дженериков¹ — укрепить свои позиции. Исполнительный вице-президент STADA в России и СНГ Штефан Эдер рассказал «Деньгам», какие вызовы и направления для роста компания видит для себя сегодня.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— По оценкам аналитических агентств, в период пандемии спрос на лекарства увеличился. Заметила ли компания рост и в каких сегментах?

— В 2020 году общий рост продаж STADA в России, включая приобретения и слияния, составил 84% по сравнению с 2019 годом и превысил €450 млн. Это объясняется как органическим ростом спроса на нашу продукцию за счет усиления позиций компании на фармацевтическом рынке, так и неорганическим ростом, связанным с долей продаж от приобретенного продуктового портфеля Takeda. Фактически с этим приобретением мы стали крупнейшим иностранным инвестором на российском фармацевтическом рынке.

Общий прирост рынка в сегменте Consumer Healthcare в 2020 году составил 13,2% по сравнению с 2019 годом. В то же время сегмент Gx (дженерики) также демонстрирует уверенный рост +14,2% в 2020 году по сравнению с 2019 годом, а общий рост рынка сегмента Rx (рецептурных препаратов) составил +17,8%.

Пациенты все больше осознают важность заботы о себе.

Для STADA мы видим множество возможностей во всех сегментах рынка, в которых мы работаем, и благодаря нашему широкому портфолио мы охватываем практически все терапевтические области, например лечение и профилактику сердечно-сосудистых или эндокринологических заболеваний, мужское и женское здоровье.

— Каковы ключевые области конкуренции для STADA на российском фармацевтическом рынке сегодня и какую роль играет Россия в глобальном бизнесе STADA?

— Исторически STADA развивалась как компания по производству дженериков, базирующаяся в Германии. Дженерики представляют собой очень важный сегмент фармацевтического бизнеса: после истечения срока действия патента на соответствующие оригинальные препараты дженерики, стимулируя конкуренцию, обеспечивают доступ к высококачественным лекарствам по доступным ценам. Это важный бизнес для нас во всем мире, и мы уверены в его потенциале роста и в будущем. В то же время STADA — это гораздо больше, чем просто компания, специализирующаяся на дженериках. Мы входим в пятерку крупнейших игроков в Европе в области Consumer Healthcare, то есть сегментов безрецептурных лекарств и биологически активных добавок, с большим портфелем брендов, предоставляющих пациентам возможность самостоятельного выбора. Кроме того, у нас есть сильный и быстрорастущий бизнес по всему миру в области специализированных дженериков и биосимиляров.

Россия для нас имеет особое значение. Российский бизнес — второй по величине для STADA в мире. Мы являемся одним из двух ведущих игроков в области Consumer Healthcare и лидером в области розничной торговли, а также в нашем портфеле есть инновационные рецептурные препараты. Мы значительно расширяем наш бизнес, являясь крупнейшим прямым иностранным инвестором в фармацевтическую отрасль.

За последние 18 месяцев мы органически и за счет сделок расширили наш портфель, и мы гордимся тем, что у нас есть две производственные площадки мирового класса: «Нижфарм» в Нижнем Новгороде и «Хемофарм» в Обнинске.

Здесь важно отметить, что задачей для России является увеличение средней продолжительности жизни до 78 лет в 2030 году. Таким образом, все стороны, вовлеченные в обеспечение функционирования системы здравоохранения, включая фармацевтические компании, такие как наша, должны играть важную роль не только в лечении, но и в профилактике заболеваний для достижения этой цели.

— Во время пандемии вопрос о доступности субстанций (в основном азиатских) стал более острым. Создает ли увеличение стоимости сырья какие-либо трудности для компании? Влияет ли это каким-либо образом на прибыльность?

— STADA работает с глобальной сетью надежных партнеров, которые поставляют фармацевтические субстанции для производства лекарственных средств на площадках компании. Это в равной степени относится ко всем производственным площадкам STADA, в том числе в России и странах СНГ.

С тех пор как коронавирус начал распространяться, STADA внимательно следит за потенциальным воздействием эпидемии на поставки лекарств, и частично мы также сознательно увеличили наши запасы готовой продукции или сырья. Мы поддерживаем тесные контакты с производителями сырья, отраслевыми ассоциациями и органами власти, постоянно анализируя возможные риски.

У нас нет проблем с поставками, и это большое преимущество устойчивой международной цепочки поставок. У компании есть много вторичных источников поставок активных ингредиентов, поэтому мы не зависим от одного источника.

— Действующий регламент предполагает регистрацию препаратов в срок до 160 календарных дней, однако Россия в числе прочих стран переходит на регламент регистрации ЕАЭС. Как вы оцениваете новый регламент?

— До настоящего момента мы использовали только процедуру приведения досье в соответствие с новыми требованиями и не подавали на регистрацию новые препараты. Компания только начинает подготовку досье для процедуры регистрации в соответствии с новым регламентом ЕАЭС, опыта практического применения данного регламента в настоящий момент еще нет, поэтому новый регламент пока трудно оценить. Тем не менее мы ожидаем позитивных изменений, поскольку новые правила гармонизированы с требованиями регулятора ЕС. Для нас, как европейской компании и крупнейшего иностранного инвестора в российскую фармацевтическую индустрию, очень важны прозрачные правила и требования.

— Влияет ли политика импортозамещения на оборот компании? Есть ли в портфеле STADA лекарства локального производства в России?

— Большая часть наших продаж, как в сегменте Consumer Healthcare, так и в сегменте рецептурных препаратов, приходится на розничный рынок, на который напрямую не влияют меры по импортозамещению. Кроме того, у нас один из самых глубоких уровней локализации — в России у STADA две производственные площадки с общим объемом производства по итогам 2020 года 117 млн упаковок. Это «Нижфарм» в Нижнем Новгороде — наш глобальный центр компетенций по мягким формам, и «Хемофарм» в Обнинске, где мы фокусируемся на твердых формах. Мы продолжаем развивать наше локальное производство, планируя инвестировать около €20 млн в увеличение мощности наших площадок в течение следующих нескольких лет, и это еще не все.

Кроме того, я хотел бы отметить, что наше производство находится в России, но мы производим на своих площадках продукцию не только для российского рынка. Мы также активно развиваем экспортный потенциал произведенной в России продукции и активно экспортируем лекарства за рубеж. Таким образом, мы стратегически находимся в очень выгодном положении.

И возвращаясь к импортозамещению: несмотря на то что, как уже упоминалось, мы являемся одним из игроков с самым высоким уровнем локализации, мы не принимаем активного участия в таких направлениях, как, например, быстроразвивающийся рынок биосимиляров или онкологии, потому что мы не производим биоаналоги или онкологические препараты локально в России.

Таким образом, почему бы не посмотреть на уровень локализации компании в целом, вместо того чтобы сосредотачивать внимание на отдельных продуктах, которые производятся локально и поэтому могут иметь преференции при госзакупках? Это смогло бы обеспечить высокий уровень конкуренции, и, как я говорил прежде, мы полностью поддерживаем использование рыночных механизмов в целях создания конкурентоспособных цен и устойчивых цепей поставок. Это в конечном итоге позволит не складывать все яйца в одну корзину, а давать шанс надежным многопрофильным производителям.

Еще одна возможность — это долгосрочные контракты, как в свое время и предлагала Федеральная антимонопольная служба. Долгосрочные контракты, заключенные на понятных и прозрачных условиях, потенциально очень интересны и для производителей, поскольку создают возможность обеспечения стабильности производства, и для государства, так как позволяют значительно снизить бюджетные расходы. В результате в выигрыше остается пациент, получающий гарантированный стабильный доступ к лекарственным средствам.

— Какие направления для развития STADA видит в России?

— Наше развитие — это непрерывный рост. Как я уже упоминал, мы сильные игроки в области Consumer Healthcare, дженериков и специализированных препаратов. Мы считаем, что благодаря нашему широкому портфелю мы действительно играем важную роль в продвижении целей российского правительства по увеличению продолжительности жизни, улучшению общего состояния здоровья и качества жизни людей в России — как в терапии существующих заболеваний, так и в содействии профилактике.

Мы убеждены в сильном потенциале роста российского рынка и глубоко привержены России. В прошлом году мы приобрели большой портфель фармацевтической компании Takeda. Мы оцениваем эту сделку успешной, она дала новый толчок развитию существующих брендов и позволила расширять наш портфель. Мы постоянно ищем новых партнеров в области развития и производства и стремимся к дальнейшему расширению нашего портфеля за счет новых M&A-проектов.

По мере роста и развития нашего бизнеса мы приняли решение переехать в наш новый офис в «Москва-Сити». Мы видим новые возможности для нашего бизнеса, для нашей команды — как в московском офисе, так и на наших производственных площадках в Нижнем Новгороде и Обнинске.

Наш аппетит к победам возрастает по мере движения вперед, и мы находимся в активной стадии поиска новых возможностей.

Александр Осипов