Среди участников состоявшегося в Москве автопробега классических автомобилей L.U.C. Chopard Weekend был легендарный автогонщик Джеки Икс. В своей карьере он дважды был вторым призером чемпионата "Формулы-1", шесть раз (это до сих пор рекорд) выигрывал легендарную гонку "24 часа Ле-Мана", а также побеждал в знаменитом ралли Париж--Дакар. С ДЖЕКИ ИКСОМ побеседовал корреспондент Ъ АЛЕКСЕЙ Ъ-ДОСПЕХОВ.
— Ваша карьера выглядит уникальной. Вы, кажется, в своей жизни не пропустили ни одной более или менее значимой гоночной серии — разные "Формулы", суточные гонки, горные... Откуда такая универсальность?
— Когда я начинал в конце 60-х, вы еще не родились, так ведь? Поэтому-то моя карьера и кажется вам уникальной. Нас, гонщиков, и тогда называли профессионалами, но по большому счету профессионалами в сегодняшнем смысле этого слова мы не были. Почему? Да потому, что почти не зависели от денег и спонсоров. И тех, и других было мало. А когда нет спонсоров и денег, то нет и эксклюзивных прав на пилотов. Мы были свободны. В мои времена любой гонщик мог одновременно участвовать в "Формуле-1", "Формуле-2", "Ле-Мане". Причем за разные команды. Скажем, в "Формуле-1" за Ferrari и в этом же году за Ford на "24 часах Ле-Мана", а за Brabham — в "Формуле-2". Ничего исключительного в этом не было. Великий Джим Кларк был таким же универсалом, как я. Я, кстати, думаю, что, если бы Михаэль Шумахер сегодня выступил в "Ле-Мане" или в какой-то другой серии, он был бы там точно так же хорош, как в "Формуле-1". Но подобный эксперимент для него невозможен, поскольку у Шумахера контракт с Ferrari. И вообще, сегодня если вы концентрируетесь на "Формуле-1", то времени ни на что иное у вас не остается.
— А вы можете сопоставить все серии, в которых участвовали? В какой из них было сложнее всего?
— На самом деле они слишком разные. Кое-что общее, конечно, есть во всех видах автогонок: в конце концов, у каждой машины четыре колеса, руль, тормоза. Но к каждой нужно адаптироваться. У меня получалось. Но не только, повторяю, у меня. Хотя, не спорю, во внедорожные гонки из тех, кто ездил в "Формуле", перешел, если не ошибаюсь, я один.
— И стали там лучшим, выиграв в 1983 году легендарный Париж--Дакар. Как вам удалось так быстро приспособиться к этой, наверное, самой специфической разновидности элитных гонок?
— А почему вы думаете, что я приспособился быстро? Тот переход был ужасно мучительным. Впервые выступая на Париж--Дакар, я потерпел неудачу. Не было опыта. Год за годом я учился, узнавал пустыню — и в итоге по-настоящему полюбил эти гонки.
— А почему вы, интересно, ушли в ралли из "первой Формулы", где сделали блестящую карьеру?
— Устал, наверное, от полутора десятка лет асфальта, безумных скоростей, давления, которое всегда испытывает пилот "Формулы-1". И потом не жалел. В ралли я гонялся в хороших командах, на великолепных машинах — Mercedes, Peugeot, Citroen, Porsche. Вы, полагаю, уже не помните, но лет 15 назад я даже выступал на "Ниве" и "Ладе-Самаре" в нескольких гонках.
— Побед у вас так много, что, наверное, какую-то одну трудно выделить. Или, может быть, все-таки какой-то из шести "Ле-Манов" или один из восьми выигранных Гран-при "Формулы"?
— Я не люблю рассуждать на эту тему — какая из побед весомее. Автоспорт — он по своей сути очень эгоистичен, что ли. Однако со временем понимаешь, что каждую победу ты делишь со многими людьми, что до того, как ты выехал на трассу, сотни человек работали над этой машиной, а ты всего лишь последнее звено в цепи. Скажу так: мне абсолютно не о чем жалеть. Когда я был молод, мне казалось, что я готов отдать все хотя бы за одну победу в Ле-Мане, за одну победу в "Формуле". Да что я говорю: о "Формуле" я даже и не мечтал!
— Но об автогонках в принципе мечтали?
— Знаете, учеба в школе у меня не шла. Мне говорили: у тебя, парень, ничего не получится в жизни. И тогда я стал заниматься сначала мото-, а потом автогонками. И позже сделал для себя вывод: бездарных людей не бывает, надо просто найти такую область, в которой ты силен.
— В итоге вы пять лет провели в Ferrari...
— О, вот Ferrari — точно мечта для любого гонщика! Не потому что это — команда, которая добивается лучших результатов. Она — сама история автогонок, и ты становишься как бы ее частью, продолжением ее великих побед, великих имен. И эту семью ты никогда уже не покинешь. Мое сердце — оно по-прежнему красное.
— В Ferrari вы были дважды вторым в чемпионате, дважды были близки к титулу. Потом вдруг стали менять команды — Lotus, Williams, Ligier. Почему?
— Буду откровенен: с годами я стал терять мотивацию. Чтобы ее обрести, хотелось что-то изменить. Может, и зря. Я вообще наделал в жизни массу глупостей.
— Лучший шанс выиграть чемпионат у вас был в 1970 году. После того как в Монце насмерть разбился лидер сезона Йохен Риндт, вам надо было победить в оставшихся трех гонках — и вы бы его обошли...
— Поверьте, я ничуть не жалею о том, что так и не победил. Потому что именно Риндт заслужил тот титул. Он был сильнейшим.
— У вас было много известных партнеров-гонщиков. Кого бы вы назвали идеальным напарником?
— Говорю абсолютно серьезно: в автоспорте проще сказать, не кто твой лучший друг, а кто твой главный враг. Потому что главный враг — это всегда пилот, который едет в точно такой же машине, как твоя. То есть твой партнер по команде. Именно с ним ты соревнуешься в первую очередь. Другое дело — длинные, 24-часовые гонки, где участвуют экипажи и пилоты сменяют друг друга. Вот с Дереком Беллом, с которым мы выигрывали и "Ле-Ман" и немало других соревнований, у нас были замечательные отношения.
— Вам, как частичке "семьи Ferrari", наверняка нравится то, что происходит в "Формуле" в этом сезоне?
— Ну, когда один гонщик, одна команда все время выигрывают — это не может нравиться, как бы ты за этих гонщика и команду ни болел. Автогонки должны быть захватывающими. Такими, как последнее Гран-при Монако, в котором победили Ярно Трулли и Renault. Я рад, что так вышло.
— Как вы полагаете, нынешним пилотам "Формулы" проще, чем вам, звездам 60-70-х?
— Сложный вопрос... В плане физической подготовки им, конечно, проще благодаря всем этим электронным системам, "помощникам водителя". Но с чисто технической точки зрения водить машины стало на порядок сложнее. Управлять ими могут единицы. И еще раз скажу: мы в сравнении с сегодняшними пилотами были любителями. Тогда в гонках было много гламура и дружбы. Сегодня они стали настоящим жестоким бизнесом. А у нас был спорт в чистом виде. Но это ведь и придавало гонкам шарм.
— Мне представляется, что в ваше время в автогонках также было больше людей, которых принято называть личностями.
— Да, пожалуй, вы правы, сегодня таких меньше...