Почти все металлургические предприятия действовали в последние годы по одному сценарию: инвестиции — рост спроса на внутреннем рынке — рост экспорта из-за благоприятной конъюнктуры — подъем цен внутри России — инвестиции. Уже в конце первого президентского срока Путина, пользуясь крайне выгодной ситуацией в Китае и США, производители черных металлов почти уравняли, хотя и не без скандала, российские цены на свою продукцию с общемировыми. Все это сопровождалось быстрой консолидацией активов. В 2000-2004 годах понятие "металлургический завод" постепенно исчезло из обихода и на смену ему пришел термин "металлургическая группа". Похожая ситуация наблюдалась и в цветной металлургии.
Аналитики считают, что факторы, вызвавшие рост в российской металлургии в 2001-2002 годах, будут действовать как минимум до 2010 года. Это зримый успех новой промышленной политики экономической команды, действовавшей под крылом Владимира Путина в последние годы. Тем более что на практике эта политика выглядела как отказ от вмешательства в дела металлургов и помощь в их международных проблемах.
По прошествии четырех лет создалось впечатление, что металлургией в России владеют совершенно другие люди. Психология собственников металлургических предприятий полностью поменялась, когда государство оставило попытки регулирования этого рынка.
История руководящих кадров
Крупнейшая перегруппировка сил в российской металлургической промышленности произошла почти сразу после прихода к власти Владимира Путина. Так, в течение нескольких месяцев после его инаугурации сложилась новая конфигурация сил в производстве алюминия. Роман Абрамович и Олег Дерипаска вместо ожидаемой войны объединили свои усилия, создав холдинг "Русский алюминий", в который вошли Красноярский, Братский, Саянский, Иркутский алюминиевые заводы и Ачинский глиноземный комбинат. В процессе этой грандиозной сделки из отрасли ушли бывшие титаны алюминиевого рынка — братья Михаил и Лев Черные, глава БрАЗа Юрий Шляфштейн, предприниматель Анатолий Быков, совладелец КрАЗа Василий Анисимов.
Революция на рынке цветной металлургии была завершением общего процесса, связанного с распадом холдинга TWG, образовавшегося по инициативе главы Новолипецкого металлургического комбината (НЛМК) Владимира Лисина и главы СаАЗа Олега Дерипаски еще в 1999 году. Распад TWG определил новый состав владельцев значительной части отрасли, который затем практически не менялся. Исключениями стали производство никеля (где холдинг "Интеррос" не изменил своих позиций), производство меди (где фактический владелец Уральской горно-металлургической компании (УГМК) Искандер Махмудов всего лишь немного вышел из тени), а также "Северсталь" и Магнитка, где фактическим хозяевами оставались Алексей Мордашов и Виктор Рашников.
В теории никаких принципиальных изменений в металлургии не должно было произойти — по большому счету новых людей в ней не появилось. Однако даже таких перемен оказалось достаточно, чтобы изменить отрасль до неузнаваемости и превратить ее из фактически умирающей в одну из наиболее крепко стоящих и развитых в российской экономике.
История инвестиций
Переход к активной инвестиционной стратегии всех металлургических компаний России — первый и до сих пор определяющий фактор развития отрасли. В основном инвестиции направлялись игроками в собственные производственные мощности, но уже в 2001 году экстенсивное развитие стало конкурировать с интенсивным. Металлурги скупали других участников производственной цепочки и консолидировали активы в своей отрасли.
Первыми консолидировались сырьевые предприятия. Так, "Северсталь" в 2002-2003 годах купила "Карельский окатыш" и Оленегорский ГОК (ОЛКОН), и теперь они входят в сырьевой дивизион группы "Северсталь"--"Северсталь-ресурс". "Евразхолдинг", который исходно создавался Александром Абрамовым и партнерами как консолидатор почти умирающих чернометаллургических заводов Урала — Нижнетагильского, Кузнецкого, "Запсиба",— за последние три года скупил ряд небольших горно-рудных предприятий (ОАО "Байкальские рудники", Шерегешское рудоуправление, Ирбитский рудник, Красноярское рудоуправление). Но это позволило обеспечить себя сырьем не более чем на 40%. Битву за Коршуновский ГОК (лето 2003 года) "Евразхолдинг" проиграл "Мечелу", также вступившему в сырьевую гонку. Но Абрамов, как ожидается, должен получить Качканарский ГОК, на который положил глаз лет пять назад,— УГМК уже объявил о намерении продать этот актив "Евразхолдингу". После этой сделки "Евразхолдинг" — самый не обеспеченный сырьем металлургический холдинг — сможет удовлетворить свои потребности в руде на 60%.
Чуть позже металлурги переключились на потребителей продукции. Наибольшую активность проявила "Северсталь", создав холдинги "Северсталь-авто" (Ульяновский автозавод и Заволжский моторный завод) и "Северсталь-транс" (транспортные активы). Предприятия цветной металлургии также подключились к процессу. Так, "Русал" купил Горьковский автозавод, все крупнейшие автобусные заводы страны, автозавод "Урал", три ярославских двигателестроительных завода и ряд других предприятий автомобилестроительной отрасли. Они вошли в холдинг "Руспромавто", который вместе с предприятиями "Русала" управляется "Базовым элементом" Олега Дерипаски.
Россией этот процесс не ограничился, и на то была особая причина: приобретя предприятия в Восточной Европе, российские чернометаллургические компании могли обходить европейские ограничения на импорт проката. Так, в октябре 2002 года аффилированная с НЛМК компания Jysk Stalindustri приобрела находящееся в стадии банкротства датское сталепрокатное предприятие Danish Steel Works A/S. Стоимость сделки составила около $30 млн. "Мечел" приобрел румынское предприятие COST в Тырговиште и небольшой хорватский трубный завод Zeljezara Sisak. Профильным приобретением "Мечела" стало еще одно румынское предприятие — металлургический завод S. C. Industria Sarmei, производящий метизы и спецстали. За 74% акций этого завода "Мечел" заплатил около €27 млн.
Практика показывает, что на достигнутом металлурги останавливаться не собираются. Например, "Северсталь" участвует в конкурсе по приватизации польского комбината Huty Czestochowa, одного из крупнейших конкурентов в Восточной Европе. Компания Conares Trading AG (Швейцария) — дочерняя структура АО "Мечел", входящего в холдинг "Углемет-Трейдинг",— подала заявку на участие в приватизационных торгах по продаже контрольного пакета акций трубного завода Petrotub (Румыния).
История трубных империй
Первый амбициозный проект в трубной отрасли начался в 2000 году, когда Анатолий Седых и Андрей Комаров объединили подконтрольные им Выксунский металлургический завод и Челябинский трубопрокатный завод (ЧТПЗ) в холдинг "Объединенная металлургическая компания" (ОМК). В ОМК впоследствии вошли около 20 предприятий: Альметьевский трубный завод, Чусовский и Щелковский металлургические заводы, ОАО "Губахинский кокс", Металлинвестбанк, ряд финансовых, страховых и исследовательских организаций. На долю холдинга приходилось 36% российского выпуска труб.
В ОМК перешел на работу Виталий Садыков — бывший гендиректор Волжского трубного завода, который после покупки этого завода группой МДМ у "Роспрома" в 2000 году остался не у дел. Главной целью холдинга стало получение подряда от "Газпрома" на строительство комплекса по выпуску трубы диаметром 1420 мм.
Когда стало понятно, что заказа "Газпрома" не будет, холдинг распался — в октябре 2002 года Комаров объявил, что ЧТПЗ выходит из ОМК и будет формировать свой холдинг — "Объединенные трубные заводы". Но этот проект тоже не удался — ЧТПЗ смог консолидировать лишь собственную сеть площадок по торговле трубами, ОАО "Завод специальных монтажных изделий" и ЗАО "Магнитогорский завод механомонтажных заготовок".
На 2001 год пришелся пик строительства трубных холдингов. Фактически в противовес ОМК была создана Трубная металлургическая компания (ТМК), в которую группа МДМ объединила сначала Волжский, а затем Северский и Синарский трубные заводы. У ТМК цель та же — борьба за заказ "Газпрома" на трубы больших диаметров.
В 2002 году для проекта "Трубы-1420" был выбран Нижнетагильский комбинат (НТМК). Наиболее реальными кандидатами на участие в грандиозном проекте считались помимо "Никома" "Северсталь" и Оскольский электрометаллургический комбинат (ОЭМК). "Северсталь" предлагала реализовать проект быстрее, чем конкуренты, но ОЭМК является аффилированной структурой "Газпрома" (через компанию "Газпроминвестхолдинг"). Когда правительственная комиссия выбрала в итоге НТМК, руководство "Газпрома" разве что не кусало себе локти: ведь "Газпром" мог обойтись без создания правительственной комиссии и разместить производство на ОЭМК. Однако в 1998 году тогдашний глава "Газмрома" Рем Вяхирев пошел на уступку требованиям кабинета, будучи уверенным, что комиссия в итоге выберет именно ОЭМК.
Собственно, поэтому, когда решение было принято в пользу "Никома", "Газпром" не стал оплачивать свою долю в проекте. Не торопятся это делать и иностранные инвесторы, привлеченные "Никомом" (Duferco, Voest Alpine и др.). Сейчас строительство фактически заморожено. Правда, в 2003 году "Евразхолдинг" и "Северсталь" объявили о намерении реализовать проект вместе. Через несколько месяцев об аналогичном проекте заявили ТМК и Магнитка. Вялотекущая борьба за производство труб больших диаметров продолжается до сих пор, однако пока "Газпром" предпочитает сотрудничать с Харцызским трубным заводом на Украине. Это предприятие еще в советские времена было сориентировано на выпуск труб для магистральных газопроводов.
Итог истории мегасделок в трубной подотрасли — создание империи Дмитрия Пумпянского, нынешней Трубной металлургической компании, которая входит в пятерку крупнейших в мире производителей трубной продукции, и создание в отрасли настоящей конкурентной среды. В 2000 году наиболее популярным прогнозом развития отрасли была скупка трубных заводов нефтегазовыми компаниями. То, что производителям труб удалось показать самодостаточность собственного бизнеса и эффективность конкуренции,— один из существенных итогов прошедших четырех лет.
 |
Любопытно, что естественный отбор оставил в металлургии исключительно тех владельцев, которые рассматривали отрасль как объект долгосрочного владения. В 2001-2003 годах в металлургии появлялись и уходили сразу несколько крупных финансово-промышленных групп, которые могли бы закрепиться здесь надолго. Но их империи стали столь же недолговечны, сколь блистательны.
Так, в начале 2003 года группа МДМ ушла из трубного бизнеса, продав ТМК владельцу "Синары" Дмитрию Пумпянскому. Эти активы оставались достаточно долго в залоге у МДМ, однако сразу после инаугурации Владимира Путина структуры "Синары" начали процесс перекредитования этого долга на западные банки. А МДМ вполне успешно ушла из отрасли, предпочтя ей угольную промышленность и производство удобрений.
С меньшим эффектом пришло в отрасль структурное подразделение "Альфа-групп" — "Альфа-Эко". Летом 2000 года "Альфа-Эко" скупила у мелких акционеров и группы "Алфавит" около 42% акций ОАО "Тагмет". Между новым акционером и руководством завода во главе с Сергеем Бидашем (он контролировал сначала 35%, а потом 54% акций) разгорелась двухлетняя война. На завод "Альфа" так и не попала, но Бидаш был вынужден продать свой пакет ИК "Ринако", аффилированной с группой МДМ. После этого МДМ выкупила пакет "Альфы". На основе "Тагмета" "Альфа-Эко" рассчитывала, как и МДМ, строить крупный металлургический холдинг, тем более что опыт работы в отрасли, пусть и не очень удачный, у нее был — на "Запсибе" и менее крупных предприятиях. Однако из этого ничего не вышло: в ноябре 2003 года "Альфа-Эко" продала свой последний чернометаллургический актив — контрольный пакет акций ОАО "Красноярский металлургический комбинат 'Сибэлектросталь'" — и вышла из бизнеса. А "Тагмет" МДМ продала все тому же Пумпянскому.
Де-факто вышел из металлургического бизнеса и блистательно отметившийся в ней Роман Абрамович. В настоящее время, по крайней мере по официальным сообщениям, он полностью передал управление "Русским алюминием", своим крупнейшим после "Сибнефти" активом в России, Олегу Дерипаске, и тот постепенно увеличивает свою долю в компании. Возможно, окончательный уход Абрамовича из металлургии произойдет по итогам переговоров "Русала" о продаже крупного пакета своих акций крупнейшему мировому конкуренту — американской Alcoa.
Интрига с присутствием в отрасли крупных финансово-промышленных групп "ельцинского призыва" сохранялась до завершения приватизации. Но к началу второго срока Владимира Путина интрига с собственностью сохраняется только вокруг Магнитки. Аукцион по продаже 23,7% госпакета ММК в очередной раз (впервые его хотели продать еще в 1998 году) отложен на неопределенный срок. Сейчас 57% акций контролирует Виктор Рашников, 16,5% — активы "Мечела". "Мечел" и УГМК заявили, что будут участвовать в конкурсе совместно. Но и Рашников не намерен сдаваться.
Впрочем, какими бы ни были итоги приватизации последнего крупного государственного актива в металлургии, за исключением ряда экспериментов с тарифной политикой и борьбой Минэкономразвития с дискриминацией наших металлургов за пределами России, государство провело в первые четыре года правления Владимира Путина уникальный эксперимент с самоустранением из одной из ключевых отраслей промышленности. Был ли этот эксперимент сознательным или вынужденным — неизвестно, но результаты его впечатляют.
ЕКАТЕРИНА САФАРОВА, ДМИТРИЙ БУТРИН
 |
Роман Абрамович
Ушел или не ушел Роман Абрамович с рынка цветной металлургии? Десятки версий по этому вопросу уже высказывались, и достоверного ответа на этот вопрос нет до сих пор. Появление хозяина "Сибнефти" в алюминиевой отрасли было краткосрочным, но наделало немало шума. Очевидно, Абрамович — один из немногих в мире крупных предпринимателей, которым неважно, на чем зарабатывать: алюминиевые заводы для него — не корпуса с электролизерами, а поток цифр. Очевидно, его уход с рынка — свидетельство того, что есть в мире цифры и более заманчивые.
 |
Красноярский предприниматель Анатолий Быков был лишь одним из группы бизнесменов, выкинутых из бизнеса создателями "Русского алюминия", но он оказался наиболее уязвимым и наиболее упертым из них. Аресты Быкова, суд над ним, обвинение его в руководстве организованной преступной группировкой, дальнейшие торги — все это никак не повлияло на его желание получить за свой пакет КрАЗа причитающиеся ему деньги. И уже после второй инаугурации Владимира Путина Анатолий Быков в буквальном смысле слова пересидел "Русал": последний был вынужден подписать с ним мировое соглашение, заплатив за отобранный пакет компромиссную, но достаточно крупную сумму, по неофициальным сведениям превышающую $120 млн.
 |
О том, чего топ-менеджер группы МДМ Сергей Попов хотел в чернометаллургической отрасли, ходило много слухов. На практике группа под его руководством совершила одну из самых удачных операций "санационного" типа: силовой сбор полудепрессивных региональных предприятий, минимальное приведение их в порядок, быстрая продажа профильному покупателю на гребне поднятой "собирателем" же волны интереса к этому бизнесу. МДМ называли и "хищником", и "корпоративным рейдером", и еще десятком довольно неприятных названий. Впрочем, на практике выяснилось, что такой способ заработка полезен всей отрасли: по сути, интерес к трубной промышленности создан Сергеем Поповым с коллегами, и этот интерес, уходя с рынка, МДМ с собой не забрала, а всего лишь получила с него свои проценты.
 |
Михаил Черной, один из двух известных во всем российском деловом сообществе братьев Черных, еще в 1999 году был совладельцем более чем половины всех активов во всей металлургической отрасли страны. Он первым среди российских олигархов эмигрировал в Израиль, не дожидаясь "равноудаления". Его брат Лев Черной остался в России. От былой славы империи-мифа TWG не осталось почти ничего. Впрочем, память о гигантской империи братьев Черных до сих пор будоражит рынок: слухи о том, что Михаил Черной по-прежнему тайно повелевает всей российской металлургией, как эдакий монгольский хан, в ставку к которому металлургические олигархи ездят получать "ярлык на княжение", популярны и сейчас.
 |
Александр Абрамов
В известном смысле Александр Абрамов и его партнеры присутствовали на чернометаллургическом рынке задолго до того, как Владимир Путин появился в политике. Сказать, в какой момент Абрамов стал ключевой фигурой в черной металлургии, сложно. Скорее всего, это произошло, когда ему пришло в голову, что несколько полуразваленных бывших гигантов черной металлургии России, о которых всерьез говорили как о кандидатах на полное закрытие, могут в умелых руках приносить деньги. "Евразхолдинг", сумевший это сделать, стал крупнейшей чернометаллургической группой страны — и это позволяет предполагать, что Абрамов закрепился в элите российского бизнеса надолго.
 |
В 2000 году фактический владелец Саянского алюминиевого завода и группы "Сибирский алюминий" Олег Дерипаска, только что успешно отбившийся от партнерства с братьями Черными, рассматривался как отличный кандидат на "съедение" Романом Абрамовичем в ходе консолидации активов "Русала". Однако Дерипаске удалось то, чего не удалось многим на этом рынке,— по итогам четырехлетнего развития "Русала", где он стал партнером, он управляет всем холдингом и, по разным оценкам, владеет около 75% его акций. Его "Сибирский алюминий" стал "Базовым элементом" и превратился в одну из крупнейших финансово-промышленных групп России, а сам Дерипаска уверенно вошел в круг олигархов на правах равного.
 |
Летом 2001 года трейдинговая компаний Glencore, последний западный игрок в российской металлургии, продала контрольный пакет АО "Мечел" группе "Южный Кузбасс" Игоря Зюзина. Таким способом угольный магнат, ранее известный лишь в узких кругах, получил статус одного из ключевых игроков в черной металлургии. Предполагалось, что он объединит активы "Мечела" с активами группы "Кокс" депутата Госдумы Бориса Зубицкого (владеет "Тулачерметом" и рядом связанных с ним предприятий), но этого не произошло. Группа, которую Игорь Зюзин и его партнеры создали за три года, получила название "Мечел стил". Она объединяет 19 предприятий отрасли, в том числе ОАО "Уральская кузница", Белорецкий меткомбинат, "Южуралникель", разрезы "Южного Кузбасса", "Углемет-трейдинг", зарубежные активы.
 |
Банкир из Росбанка и партнер Владимира Потанина по группе "Интеррос" Михаил Прохоров пришел в металлургическую элиту необычным способом: он сам возглавил подконтрольную "Интерросу" компанию "Норильский никель" в июле 2001 года, отодвинув в сторону гендиректора Джонсона Хагаджеева, достаточно популярного среди работников компании. При переходе в "Норникель" Прохоров заявил, что намерен сделать из нее компанию мирового класса, что подразумевало и такого же масштаба амбиции самого менеджера. По прошествии трех лет можно констатировать, что по этой дороге и "Норникель", и Прохоров продвинулись довольно далеко. Компании удается делать приобретения в США (Stillwater Mining) и ЮАР (Goldfields), она вполне контролирует ситуацию на мировом рынке никеля, с ней считаются на рынке драгметаллов, а корпоративное управление в "Норникеле" весьма высоко оценивается специалистами.
 |
В момент сделки с группой МДМ группа компаний "Синара" Дмитрия Пумпянского многим казалась жертвой олигархических игр Сергея Попова. Однако на практике выяснилось, что объект сделки — Трубная металлургическая компания (ТМК) — способна развиваться и без МДМ. "Синара" оказалась как минимум не менее компетентна в трубном бизнесе, чем прежний владелец ТМК. Успех Дмитрия Пумпянского — не первый карьерный и имиджевый взлет региональных бизнесменов в металлургии, но, пожалуй, один из самых ярких: редко кому удавалось выйти на федеральный уровень бизнеса самостоятельно, без внешней поддержки.