Фактически не пострадавшие
Верховный суд формализовал подход к банкротному мораторию
Верховный суд (ВС) РФ признал пострадавшими от пандемии и, соответственно, имевшими право на мораторий на банкротство лишь те бизнесы, чей основной ОКВЭД находится в специальном списке правительства. Фактическая деятельность компании не учитывается. Юристы называют решение важным для практики, полагая подход суда слишком формальным.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ / купить фото
ВС рассмотрел спор о том, положен ли компании мораторий на банкротства, если ее основной вид деятельности по ОКВЭД не относится к перечню наиболее пострадавших от пандемии.
История касалась ООО «СП Мебель», которое выступало поручителем по кредиту Игоревского деревообрабатывающего комбината. Его кредитор ООО «Таргет Инвест» инициировал банкротство поручителя, и арбитражный суд Мособласти в мае 2020 года возбудил дело о несостоятельности. Но апелляционная и кассационная инстанции прекратили банкротство, посчитав, что компания подпадает под мораторий. По мнению судов, для этого достаточно отнесения к пострадавшим отраслям дополнительной деятельности лица по ОКВЭД (торговля мебелью), хотя основной ОКВЭД (производство мебели) в список не вошел.
«Таргет Инвест» добился передачи дела в экономколлегию ВС, которая вынесла прецедентное решение по вопросу, вокруг которого было много споров и обсуждений прошлой весной и летом: мораторий распространяется лишь на организации, у которых именно основная, а не дополнительная деятельность по ОКВЭД (по состоянию на 1 марта 2020 года) включена в перечень отраслей, наиболее пострадавших от коронавируса.
При этом коллегия отклонила довод должника о том, что торговля мебелью фактически является для него основной деятельностью.
ВС указал, что правительство, просчитывая последствия моратория как исключительного вмешательства в предпринимательскую деятельность, полагается на сведения из ЕГРЮЛ, а участники оборота «имеют разумные ожидания», что публичная информация из этого реестра соответствует действительности. В итоге ВС оставил в силе решение суда первой инстанции о возбуждении банкротства поручителя.
Мораторий на банкротство был введен правительством с 4 апреля 2020 года на полгода для наиболее пострадавших от пандемии отраслей, а также системообразующих и стратегических предприятий. В октябре мораторий продлили до 7 января, ограничив его сферу только пострадавшим бизнесом. По мнению юристов, мораторий вместе с другими мерами господдержки сдержал волну банкротств и дал компаниями время реструктурировать их долги. По итогам 2020 года количество корпоративных банкротств снизилось на 20%.
Вопрос о круге лиц, на которых распространялся мораторий, остается актуальным, поскольку часть судебных споров кредиторов с должниками продолжаются. Также он имеет значение и для расчета сумм долга, поскольку для пострадавших отраслей на все время моратория приостанавливалось начисление неустоек и иных финансовых санкций.
Юристы отмечают, что это первое решение экономколлегии ВС по спору о том, кого следует считать пострадавшим от пандемии. Партнер a.t.Legal Александр Павловский считает решение крайне важным для правоприменительной практики и полагает, что ВС обоснованно указал на обязанность должника своевременно вносить информацию в ЕГРЮЛ.
Адвокат практики реструктуризации и банкротства Art de Lex Юлия Шилова полагает, что ВС пресек возможность использования моратория лицами, которые по факту под него не попадают. Но Павловский считает, что «следование исключительно формальному подходу не всегда оправдано», потому что такой подход «не в полной мере учитывает ведение бизнеса в России».
«Повсеместно основные виды деятельности, зафиксированные в ОКВЭД, не соответствуют реальному положению вещей, причем не всегда из-за невнимательности собственников бизнеса,— поясняет юрист.— Например, использование определенных ОКВЭД может быть оправдано в целях налогообложения».
«Сугубо формальный подход не представляется справедливым, например, если организация фактически ведет несколько видов деятельности, каждый из которых существенно влияет на ее прибыль»,— соглашается советник РКТ Иван Стасюк. По его мнению, должнику можно было дать право доказать, что деятельность из пострадавшей сферы имеет место и занимает серьезный вес в структуре доходов.
Госпожа Шилова возражает, что мораторий вводился для предоставления быстрой защиты бизнеса в условиях пандемии, а прояснение фактической деятельности должника «может тянуться годами», не позволяя кредитору взыскать долг. Однако, уточняет Иван Стасюк, формальный подход может быть невыгоден и кредиторам, когда компания неправомерно получает защиту, имея подходящий основной ОКВЭД, но в реальности занимаясь другим бизнесом.