АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ побеседовал с автором "2046" — лучшего, хотя и ничем не награжденного фильма (рецензию см. в Ъ от 22 мая) в конкурсе Каннского фестиваля — ВОНГОМ КАР-ВАЕМ.
— История создания фильма "2046" обросла легендами — начиная с его названия и кончая сроками завершения, которые несколько раз переносились. Что вы чувствуете сейчас, когда фильм завершен?
— Название — это, пожалуй, единственное, что не изменилось в фильме за время работы над ним. Еще приступая к этому проекту, я обозначил в качестве отправной точки 2046-й, официально объявленный годом окончательной интеграции Гонконга в Китай. Все остальное — сюжет, персонажи и стиль картины — за четыре года претерпели множество метаморфоз. За эти годы мы многое пережили — например, эпидемию атипичной пневмонии, и все это тем или иным образом отразилось в фильме. В связи с SARS возникли и практические трудности, поскольку наша киногруппа состояла из представителей трех разных стран, и им пришлось срочно возвращаться на родину.— Можно ли сказать, что фильм, сделанный в форме личных воспоминаний, отражает коллективное подсознательное, грезы Гонконга?
— Я не могу делать подобные заявления, мои сны — это мои сны, а если кто-то узнает в них что-то общее...
— Параллельно с "2046" вы работали над новеллой из триптиха "Эрос" в составе блистательного режиссерского трио — Микеланджело Антониони, Стивен Содерберг, Вонг Кар-Вай...
— Когда в разгар эпидемии SARS мы были вынуждены остановить съемки "2046", я подумал: нет худа без добра. Как раз в это время мне позвонил маэстро Антониони, и я смог сконцентрироваться на "Эросе". Снимали всего две недели. Был очень напряженный график. В картине снималась Гон Ли. Мне захотелось поработать с ней еще, и я предложил небольшую роль в "2046". Она сказала: "Я подумаю". А через пять минут дала согласие. Я дал ей роль заядлой картежницы и затащил ее в казино в Макао. Она не имела ни малейшего понятия об игре, но зашла — и тут же стала играть почти как профессионал.
— Что все-таки сохранилось от первоначального замысла?
— Сохранилась главная тема. Это фильм про секреты, которые есть у каждого и которые раньше принято было шептать в дупло дерева, а потом дупло замазывать. Работая над фильмом, мы искали такие дыры и шептали в них свои секреты. Зато структура картины радикально изменилась. Первоначально футуристическая часть занимала в ней почти одну треть, в итоге же она вместилась в одну шестую метража фильма.
— Почему так произошло?
— Это все, что мы смогли вытянуть из нашего скромного бюджета, собранного силами французской, китайской и гонконгской кинокомпаний. Впервые я работал с компьютерной графикой — чтобы создать образ будущего, и это оказалось непросто. Я понимал, что не могу состязаться со Спилбергом, Кубриком и даже Тарковским. Считаю "Космическую одиссею: 2001" и "Солярис" шедеврами, но мой путь вел в другую сторону. Как и мой герой, я чувствовал в себе потребность измениться, но только сам фильм должен был прояснить, в каком направлении. Хотя я взял ту же эпоху, что и в "Любовном настроении" (60-е годы) и, по сути, тех же героев, мне не хотелось делать продолжение. Вот почему я предпочел, чтобы Мэгги Чун не появилась в той же самой роли, а выступила как "особый гость" в небольшом эпизоде — так сказать, тень прошлого. Практически я работал без сценария и обнаруживал, что некоторые сцены плохо состыкуются, их приходилось переснимать. Так что мой совет режиссерам: работайте с хорошо прописанным сценарием. Делать фильм четыре года — это все равно что отбывать тюремный срок. Возможно, через десять лет вы вспомните об этом как о романтическом опыте, но переживать это довольно мучительно.
— Что же вас в итоге спасло?
— Как ни странно, Каннский фестиваль. Если бы он не поставил жесткий дедлайн, я бы придумал еще несколько историй и фильм все еще не был бы завершен.