Прозрачная история

В Эрмитаже открыта выставка "Императорский стеклянный завод. 1777-1917". В Александровском зале Зимнего дворца показывают порядка 500 предметов из собраний самого Эрмитажа, а также из Павловска, Царского Села, Академии художеств, музея Мухинского училища, Елагина дворца и других коллекций.

Императорский стеклянный — плод большой государственной любви: в 1777-м Екатерина подарила стекольный завод в Назье князю Потемкину, и с тех пор это производство стало прямым поставщиком двора. Светлейший, предприниматель оборотистый и расторопный, умел потрафить матушке императрице. Наладил производство модных вещиц в "этрусском стиле": вазочек глушеного стекла с золочеными фавнами и нимфами, графинов с гротесками, — в Италии только что раскопали Помпеи и Геркуланум, и в России никак нельзя было отставать от всеевропейского античного гламура. Приглашал к сотрудничеству цвет науки: Ломоносов варил ему цветное стекло, Кулибин занимался огромными зеркалами — для императорских покоев в Царском Селе и других резиденциях. Зеркала были так хороши, что годились и для дипломатических подарков. Государыня дарила их франтоватому Густаву III, чтобы потом фаворит-стеклодел мог отпустить в адрес вертевшегося перед зеркалом монарха: "Я не дивлюсь короля шведского жеманству, что же бы ему другое и делать". После смерти Потемкина предприятие стало официально называться Императорским стеклянным заводом. То есть в 2002-м ему, родословную ведущему от потемкинской фабрики, стукнуло 225.
       Этот юбилей и празднуют с легким опозданием в Эрмитаже, который сейчас, наверное, самый богатый наследник завода. Ведь помимо своей собственной необъятной коллекции он теперь располагает фондами музея Ломоносовского фарфорового завода, где с конца XIX века, когда Императорские фарфоровый и стеклянный заводы были слиты, тоже хранилось роскошное собрание стекла и авторских к нему эскизов, лучшие из которых можно видеть в Александровском зале.
       Экспозиция велика, но выстроена изящно и показывает товар во всем его многообразии: вазы различных форм и мастей, люстры, жирандоли, кальяны, разумеется, посуда, частью — уцелевшие царские сервизы, изыски вроде пасхальных яиц или стеклянного оклада для евангелия. Есть и уникальные образцы "агитационного стекла", сделанные на заре советской эпохи на основе старорежимных форм: это когда на кубке среди гравированных фонтанов в помпезном картуше гордо красуются серп и молот. Есть большой раздел мозаик, бывших со времен Ломоносова предметом особой национальной гордости, так как палитра ломоносовской смальты по количеству тонов превосходила даже ватиканскую.
       Впрочем, как раз с национальной гордостью здесь возникают проблемы. Потому что самое сильное впечатление от выставки — что нет у императорского стекла своего стиля, который был бы виден не только знатокам-антикварам, но и "простому глазу". И в большой посудной лавке вроде нью-йоркского Музея Корнинг глядишь — и не узнаешь наше в лицо. Не сравниться ему с такими брэндами, как венецианское или богемское. Ну изобрели несколько фирменных приемов резьбы по хрусталю — например, "звезда", она же Russian pattern. Но стиля нет. Просто наш золотой век — девятнадцатый, когда стекло, бывшее некогда делом сугубо аристократическим и алхимически таинственным, секреты которого в Мурано, например, запрещалось раскрывать под страхом смерти, стало производиться в промышленных масштабах и обросло другой, архитектурной мифологией. Когда храмами эпохи паровоза стали хрустальные дворцы: Пэкстона для Первой Всемирной выставки в Лондоне или тот, что из "Четвертого сна Веры Павловны" и который, возможно, имеет больше оснований считаться предметом национальной гордости. А стекло для домашнего обихода, пусть и императорского, в XIX веке уже едва поспевает за архитектурой с ее лихорадочной сменой мод: то готическая, то помпеянская, то мавританская, то "в русском вкусе". Где уж тут взяться единому стилю.
       Впрочем, если и было что на Императорском стеклянном "стильного", так именно во времена ампира, расцвета империи, когда лучшие зодчие — Тома де Томон, Воронихин, Росси — проектировали формы для тяжеловесных треножников и амфор цветного стекла с золочеными бронзовыми ручками в виде наяд или грифонов. А уж от воронихинских канделябров рукой подать до стеклянных колонн подземного вестибюля станции метро "Автово", нашего местного хрустального дворца времен расцвета другой империи.
АННА ТОЛСТОВА