премьера кино
Исторический эпос "Троя" продолжает свое триумфальное шествие по экранам мира. В Москве для него специально открыли мультиплекс "Формула кино" на 53-м километре МКАД, во всех 12 залах которого одновременно попыталась посмотреть 180-миллионный блокбастер ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.
В принципе содержание кинокартины "Троя" исчерпывается несколькими строками из записных книжек Ильи Ильфа: "Елена — женщина, скрывающая под своей прекрасной внешностью половую распущенность. Ахилл — герой, скрывающий под внешней храбростью трусость. Калхас — дрянь. Агамемнон — ничтожество". Практически все сходится, кроме того, что прорицателя Калхаса в фильме нет. Мать Ахиллеса (которого, как известно, играет Брэд Питт) и так знает наперед героическую, но трагическую судьбу своего сына — к гадалке не ходи.
Создается впечатление, что и старик Гомер тоже, хоть и притворялся слепым, на самом деле смотрел далеко в грядущее и о существовании Голливуда не просто догадывался, но знал наверняка — и писал соответственно. Впрочем, благородные создатели картины меньше всего хотели пятнать доброе имя Гомера и в титрах его указали исключительно для уважухи. Скромный гомеровский соавтор, сценарист Дэвид Бениофф, выразив на словах лицемерное почтение и крайнюю боязнь осквернить такой краеугольный камень западной литературы, как "Илиада" ("Мне? Мериться с Гомером? Его персонажи стали легендой задолго до его рождения"), на деле проявил в обращении с первоисточником завидное нахальство, позволяющее выкинуть любого из легендарных персонажей, чтобы не нагнетать метраж, который и без того составляет два часа сорок две минуты.
В качестве примера множества фактических несоответствий можно упомянуть, что царя, скажем, Агамемнона убила собственная жена, сестра Елены Клитемнестра, а не возглавлявший оборону Трои Гектор (Эрик Бана). Без такой заводной женщины, как Клитемнестра, конечно, тоскливо, однако следует сказать спасибо сценаристам хотя бы за то, что остались Одиссей (Шон Бин), Приам (Питер О`Тул), Менелай (Брендон Глисон). А ведь и их могло не быть, учитывая драматургическую гибкость Дэвида Бениоффа: "Существуют десятки версий Троянской войны, и я заимствовал идеи из нескольких. Строго говоря, мой сценарий не адаптация 'Илиады'". Получился "пересказ всей истории Троянской войны" на эклектичном фундаменте, сложенном не только из "Илиады", но также "Одиссеи", "Энеиды", "Метаморфоз" Овидия, книжки Роберта Грейвза "Мифы древней Греции" и предисловий других знатоков античности к переводам "Илиады".
Научная фундированность проделанной работы с документами и ее прогрессивность проявились в атеистической атмосфере фильма. Ведь что такое, согласно мифологии, в сущности Елена, порядочная с виду замужняя женщина, увлекшаяся троянским царевичем Парисом (в данном случае Орландо Блюм)? Елена по сути своей — "откат" Афродиты за то, что Парис присудил ей золотое яблочко в состязании трех богинь по красоте. Но этот случай из божественной жизни был опущен авторами как малозначительный — да и вообще боги в "Трое" отсутствуют, создавая крайне неубедительную иллюзию человеческой свободы воли и фикцию сознательного выбора. Однако то, что конкретно Афродиты в фильме нет, это даже хорошо, иначе она выглядела бы изрядной скрягой, премировавшей Париса каким-то неликвидом. Дело в том, что, пожалуй, самая большая кастинговая неудача "Трои" — это именно Елена, немка Диона Крюгер, не первой свежести белокурая завалюха, которую ее соотечественник, режиссер Вольфганг Петерсен, специально заставил хотя бы чуть-чуть округлиться для съемок, чтобы Парису было за что подержаться и чтобы причина войны с Троей выглядела повесомее.
При всей этой весомости, немецкой добротности и жирности режиссуры "Троя" получилась однако на диво скучной и малозрелищной. Из запоминающихся деталей отдельно стоит упомянуть разве что пресловутого троянского коня, представляющего собой в высшей степени комическое сооружение. Но все-таки потратившие на "Трою" время не останутся внакладе: ведь возможность сполна оценить великолепное состояние коленных суставов мосластого Брэда Питта, а также двух- и четырехглавых мышц его мощных бедер (даже если это и не его, а дублерские ноги, как уверяют злопыхатели) — это тоже, согласитесь, немало.