В преддверии русского аукциона в Лондоне Москву посетили главы Sotheby`s — старший директор отдела европейской живописи XIX века Sotheby`s лорд МАРК ПОЛТИМОР и председатель Sotheby`s Europe ГЕНРИ ВИНДХЭМ. О перспективах работы известнейшего аукционного дома с Россией с ними беседовала корреспондент Ъ ТАТЬЯНА Ъ-МАРКИНА.
— Зачем главы Sotheby`s прибыли в Москву?
— Sotheby`s для многих людей — это некий миф. Они не знают, как туда попасть, как покупать. Мы понимаем, что многие русские коллекционеры хотели бы покупать на Sotheby`s. И мы хотим донести до них, что это не так уж и сложно.
— Возможно ли повторение опыта 1988 года, когда Sotheby`s устроил аукцион в Москве? После этих торгов русское современное искусства стало известно и популярно у коллекционеров всего мира.
— Мы пока присматриваемся, и говорить о повторении такого опыта еще рано.
— С чем можно сравнить сейчас состояние рынка русского искусства?
— Ситуация похожа на ту, которая была на мировом рынке искусства в конце 1980-х. Но все же это другое, тогда покупали японцы и покупали импрессионистов. А сейчас русские коллекционеры покупают свое искусство, русское. Это более солидно, более основательно.
— После взлета конца 1980-х — начала 1990-х рынок упал. Русскому разделу Sotheby`s этого тоже не миновать? В аукционных коллекциях все меньше имен первого круга и все больше второстепенных художников и работ.
— Это нормальная жизнь рынка. После взлета всегда идет падение. Конечно, когда рынок очень быстро поднимается, надо быть осторожным. Но у русского рынка все же большие перспективы. Например, те люди, которые покупали в Нью-Йорке,— это новые персонажи, не те, что покупают в Лондоне. То есть круг любителей русского искусства растет. Русских картин, которые проданы больше чем за миллион, всего несколько, уровень цен не очень высокий. Произведения художников второго-третьего ряда, естественно, дешевле. Это хорошо в том смысле, что в аукционах могут участвовать много людей, а не только коллекционеры-миллионеры. И потом, картины уровня "Мальчика с трубкой" Пабло Пикассо, которого недавно продали на аукционе Sotheby`s за $104 млн, не каждый день встречаются.
— Нормально ли, что произведение искусства стоит $100 млн? Есть ли мыслимый предел цены, например, для живописного полотна?
— Это вопрос не бизнеса, а философии. Есть люди, которые готовы платить за уникальную картину, и поэтому она столько и стоит. Человек, который купил Пикассо в Нью-Йорке, очень богат, и эти деньги для него не такие уж большие. За "Мальчика с трубкой" начали торговаться сразу шесть человек, но между $80 млн и $90 млн остались двое. Картин раннего Пикассо всего 15, и "Мальчик с трубкой" уникален. То же самое можно сказать, например, про "Девушку за вирджиналом" Яна Вермера, которую Sotheby`s будет продавать 8 июля в Лондоне. Известно всего 35 картин этого художника, на аукционах он не появлялся уже 80 лет, и "Девушка за вирджиналом" — в настоящий момент единственная картина Вермера в частных руках. Цена на это полотно тоже может быть очень значительной, хотя уровня Пикассо все же вряд ли достигнет.
— Еще два года назад были очень популярны аукционы on-line, и Sotheby`s активно подключился к модному новшеству. Почему сейчас онлайновые торги не проводятся?
— Оказалось, что коллекционеры искусства все-таки хотят видеть произведение своими глазами, дотронуться до него. Онлайновые торги в области искусства оказались неперспективными.
— Sotheby`s иногда поддерживает другие аукционы. Например, два года назад в Москве проходил аукцион молодых современных художников International Young Art, на каталоге которого стоял логотип Sotheby`s. Не собираетесь ли вы оказать подобную поддержку какой-нибудь из русских антикварных организаций?
— Да, такие опыты были. Но сейчас мы предпочитаем делать аукционы сами. Мы очень ценим наше имя, у нас очень строгие правила и определенные представления о том, как надо работать.