юбилей кино
Вчера исполнилось бы сто лет Жану Габену — человеку, без которого немыслим французский и мировой кинематограф. О великом актере, который никогда не играл,— АЛЯ Ъ-ХАРЧЕНКО.
Во время романа с Жаном Габеном Марлен Дитрих не спорила с тем, что образования и умения вести себя в обществе французу явно недостает. Но, по мнению актрисы, его задница искупала все прочие недостатки. Примерно по тому же сценарию складывалась актерская карьера Габена: за отсутствие дистанции между героем и актером нелюдимому молчуну, устраивавшему истерики режиссерам из-за того, что его персонаж неправильно держал сигарету, прощали все. Жан Габен никогда и никого не играл — он ни в кого никогда не перевоплощался. Ему на блюдечке приносили роли, в которых он мог оставаться самим собой.
По собственному признанию, карьеру актер делал безо всякого желания, а только прогибаясь под давлением отца Фердинанда — актера-неудачника. Жан Монкорже (тогда он еще носил свою настоящую фамилию) был готов послать театр ко всем чертям, как и школу, где он так и не доучился, но настойчивый папаша исхитрился приткнуть сына в труппу "Фоли Берже". То, что за выходы на сцену платили больше, чем за смену на сталелитейном заводе, после которой дюжий мужик с трудом мог держать в руках ложку, стало решающим обстоятельством в выборе профессии. Жан смирился со своей непыльной работой, состоящей в бренчании на фортепьяно и дозированной хрипотце в песнях, от которой млели слушательницы в возрасте от двадцати до шестидесяти.
Вероятнее всего, господин Монкорже так и остался бы звездочкой третьесортных оперетт, если бы не большие деньги, которые начали платить студии. Преодолев неприязнь к кино, он впервые отправился на пробы. В 30-х годах съемочный конвейер заработал: Габен снялся в десятке дешевых фильмов в амплуа все того же хриплоголосого шансонье. В 1937 году Жан Габен встретил самого важного человека в своей жизни.
"Великими иллюзиями" Жан Ренуар подарил актеру первую настоящую славу и оставшийся на всю жизнь сценический образ. Тонкогубый неболтливый офицер, на весь мир смотрящий с многозначительным прищуром, наконец-то избавил Жана Габена от необходимости изображать веселье, а после "Набережной туманов" и "День начинается" Марселя Карне хоть что-нибудь вообще.
И в кино и в жизни он умел красиво ставить точки. Перед тем как окончательно порвать с Марлен Дитрих, Габен пишет ей письмо как своей "единственной настоящей любви" — и вскоре женится в третий раз. Габеновская манера говорить, еле заметно улыбаться одними уголками рта, не мигая смотреть холодными светлыми газами подвела черту в вопросе о том, как должен выглядеть идеальный мужчина "доаленделоновской" эпохи. Женщинам всего мира от мужчины хотя бы на экране нужна была храбрость и загадочность, к которой допридумать можно было что угодно. Актер давал им эту возможность все сорок лет, которые снимался.
Спустя пять дней после смерти Жана Габена, 20 ноября 1976 года, урну с его прахом опустили на дно Атлантического океана. Последний и самый красивый жест; ближайшее побережье в переводе означало "Конец земли".