17-летняя москвичка СТАНИСЛАВА КОМАРОВА, завоевавшая в Мадриде на дистанции 200 м на спине уже третью в своей карьере золотую медаль чемпионки Европы, призналась корреспонденту Ъ ВАЛЕРИИ Ъ-МИРОНОВОЙ, что не смущена своим не слишком высоким результатом — 2.10,97. По ее мнению, для победы на Олимпиаде в Афинах 200-метровку потребуется проплыть за 2.07. Она же вместе с тренером Алексеем Красиковым готовится выйти к августу на рубеж 2.06.
— Почему 200 метров в Мадриде вы проплыли на полторы секунды хуже своего личного достижения?
— Да ведь сейчас, за несколько месяцев до Олимпийских игр, очень трудно выходить на высокий уровень. Такая задача будет поставлена позже, непосредственно на Олимпиаде.— Выходит, результат 2.10,97 вас не смутил?
— Нет-нет! Самое главное, что я перешагнула через себя и выиграла, потому что после проигрыша в Барселоне на прошлогоднем чемпионате мира, где я заняла лишь третье место, морально тяжело было встать на ноги.
— Вы долго преодолевали психологический барьер?
— Где-то полгода я вообще была в себе не уверена.
— А победа над не очень сильными соперницами, с которыми вы боролись здесь, в Мадриде, разве может принести большое удовлетворение?
— В принципе здесь не было только двух сильных спинисток — немки и англичанки, а остальные наравне со мной претендовали на медали. В первую очередь украинка Ирина Амшенникова, которая сегодня не в очень хорошей форме.
— И все-таки когда смотришь заплывы, то создается впечатление, что вы плывете сами по себе и вам скучно.
— Ну, так бывает не всегда. На Олимпиаде точно не будет.
— Насколько серьезно вы готовились именно к этому чемпионату?
— Я вообще в последнее время намного серьезнее стала относиться к тренировкам, а незадолго до чемпионата Европы мы с моим тренером Алексеем Красиковым провели сбор в горах Сьерра-Невады, где я сделала очень большой объем работы. Но вот что интересно: если у всех моих коллег-пловцов есть так называемый выход после Сьерра-Невады — другими словами, плыть они потом начинают значительно быстрее, то у меня этого выхода почему-то нет. То есть что я ездила, что не ездила туда — на результате это никак не сказывается. Поэтому в Мадриде я, собственно, и не надеялась проплыть архибыстро. А почему не отказываюсь от горных сборов? Только лишь по одной причине: там работа быстрее и легче усваивается.
— А необычный для этого времени холод вам здесь сильно помешал?
— Думаю, что если бы плыть пришлось не в открытом, а в закрытом бассейне, то показала бы максимум 2.09. Хотя, признаюсь, мы с тренером поставили перед собой задачу непосредственно к Олимпиаде выйти на рубеж 2.06. По нашему с ним общему мнению, для победы в Афинах потребуется никак не больше чем 2.07.
— Вы, несмотря на свое огромное преимущество над всеми своими соперницами, хотя бы чуточку волновались перед финалом?
— Представьте, да. Во всех предварительных заплывах я оказывалась неизменно первой, даже вопреки собственной воле. Поэтому не могла отделаться от мысли: а вдруг в финале кто-нибудь напряжется и меня обгонит?
— Где будете тренироваться после чемпионата Европы?
— Рассматриваем два варианта: или в Россию поедем или в Швейцарию. Конечно, в Швейцарию предпочтительнее — морально мне там легче. Дело в том, что я уже несколько раз за последний год бывала там и готовилась вместе с Александром Поповым и его тренером Геннадием Турецким, которого, кстати, в свое время тренировал Алексей Красиков.
— А Красиков не ревнует вас к Турецкому, который вас нынче, скажем так, активно консультирует?
— Я этого, во всяком случае, не вижу, хотя все вокруг почему-то об этом говорят.
— А в каких турнирах до Олимпиады планируете еще выступить?
— В коммерческой серии Mare Nostrum в начале июня, а потом с 12 июня сяду на сбор вместе с российской командой на испанской базе "Калела" — там, говорят, очень хорошие условия. А в Сьерра-Неваду мы больше не поедем. Ну не идут у меня горы. Уж лучше я заменю их на Швейцарию. К тому же я в горах, плюс ко всем прочим сомнительным "удовольствиям", еще и худею. А это самая моя больная тема. Представьте, при росте 186 см и "стартовом" весе 62 кг сбрасываю в горах 5 кг. Ну куда ж это годится?
— Чего это вы расплакались на пьедестале?
— А у меня, как у собак Павлова, рефлекс выработался: как услышу музыку нашего гимна, слезы наворачиваются автоматически. Потом, повторяю, я даже когда уже бортика коснулась, оглянулась по сторонам — вроде никого, а все равно подумала: а вдруг за что-нибудь дисквалифицируют? В общем не верила в свою победу. Ведь в Барселоне как было: 150 м плыла в лидерах, думала — все, выиграла, а на последнем полтиннике меня сразу две девчонки взяли и обогнали.
— К какой дистанции вы относитесь более серьезно? К 200-метровке или 100-метровке, которую поплывете в четверг?
— К 200, конечно, а 100-метровку поплыву здесь, чтобы отобраться на Олимпиаду. Ведь на чемпионате России я не буду на ней выступать — только на 200 и 400 метров в комплексном плавании.
— При слове "Олимпиада" вы испытываете хотя-бы какое-то волнение?
— Я стараюсь пока о ней просто не думать. Вот приедем в Афины — тогда и настанет время чего-то бояться.
— Иногда вы оказываетесь на сборах одна, без тренера. В этом случае вам легче?
— Отнюдь. Красиков обладает потрясающим даром чувствовать другого человека. Он меня не просто поддерживает. Частенько бывает так, что мне ну надо хотя бы с кем-то поругаться. Он словно подставляется, идет навстречу и ругается. Сейчас вот расцеловал меня. Результат, говорит, плоховат, но все равно нормально. А когда недавно в Сьерра-Неваде от накопившейся усталости я на него сорвалась и наорала, он мне вдруг говорит: "Ну ударь меня, если хочешь". Хороший он у меня.
— Вы думали о мировом рекорде Кристины Эгершеги как о чем-то реальном?
— Думала. Причем всегда. А вот что надумала — увидите.
— Любопытно, о чем вы мечтали четыре года назад 14-летней девчонкой, наблюдая по телевизору за ходом сиднейской Олимпиады?
— А я ничего и не знала о том, что там происходит. Отдыхала, и все мне было, как говорится, по боку. Если б 0,2 секунды по своей дурости не проиграла на отборе, я бы туда поехала. Кстати, после этого я себе сказала, что больше дурости в моей жизни не повторится.
— Расстроились?
— Еще бы! Так, знаете, олимпийскую экипировку хотелось получить!