Режиссеру Александру Галибину для того, чтобы поставить "Ангажемент", понадобились сразу две пьесы: чеховская "Чайка" и "Динамо" современного сибирского драматурга Юрия Князева. На премьере в Александринском театре побывала ЕЛЕНА Ъ-ГЕРУСОВА.
Пересказывать чеховскую пьесу нужды нет. А вот князевское "Динамо", словами той же "Чайки",— сюжет для небольшого рассказа. В провинциальном городке живет невостребованная актриса. Ее жизнь составляют муж-актер в рваных носках, настырно удивляющийся, что в доме нет хотя бы куска хлеба с маслом на ужин, истории с мужчинами разных творческих и обычных профессий, которым она "крутит динамо", и, главное, мечты о роли.
Место, где протекает унылая жизнь князевских героев,— узенькая полоска авансцены. Здесь есть телевизор, торшер, диванчик. Но главное — помост, на котором мечтает или учит роль Нины Заречной главная героиня. За ее спиной — прозрачный занавес. За ним поэтический мир, там актриса без ангажемента превращается в Нину Заречную, а ее муж становится Треплевым. Там моросит настоящий дождь, клубится красивый театральный туман, появляются чеховские герои, какой-то господин читает отрывок из "Дамы с собачкой", в художественном беспорядке валяются белые венские стулья. Доски деревенского театра собраны в кресты: потому что актерская доля, понятное дело, тяжкий и почетный крест.
Героиня переходит из реального мира в мир грез и мечтаний, чтобы превратиться в Нину Заречную, застывая на мгновение, будто под выстрелом,— слышится резкий крик чайки. Этот момент задевает, в нем есть какой-то укол. Но то, что происходит по обе стороны занавеса, оказывается одинаково скучно. Там бродят аккуратные господа в белых костюмах, играет духовой оркестр, читают свои монологи. Здесь случайно забредшего одноклассника мужа можно влюбить в себя, заехав ему ни с того ни с сего в лицо тортом.
С хаотичностью, грубостью и бессмысленностью реальной жизни в "Ангажементе" соседствует иллюзорная красивость актерских грез. Соседствует, но не переплетается. Режиссер задает зрителю сакраментальный вопрос о том, где же мы проживаем свою главную жизнь — в реальности или в мечтах. Кстати будет вспомнить, что когда-то учитель Александра Галибина Александр Васильев блестяще ответил на подобный вопрос в знаменитом спектакле "Взрослая дочь молодого человека". Результат Александра Галибина оказался куда как более скромным. Сплав чеховского текста с князевским не удался — спектакль рассыпается на сцены, репризы и обрывки сюжетов. Смысл разлетается в разные стороны, как брызги воды из устроенного на сцене "колдовского озера". Хотя в финале Александр Галибин и заставляет провинциальную актрису наших дней признать себя чайкой, Чехова спектаклю все равно не хватает.