Люди — отдельно, виды — отдельно

Париж на снимках Уильяма Кляйна, Миммо Йодиче и Ральфа Гибсона

фестиваль фото


В Москве продолжается пятая Международная фотобиеннале — один из самых масштабных фестивалей фотографии в мире. Экспозиции знаменитых мэтров заполнили почти все имеющиеся в Москве выставочные пространства. В Галерее искусств Зураба Церетели на Пречистенке, где разместилось несколько основных выставок биеннале, объединенных темой "Город", побывала ИРИНА Ъ-КУЛИК.
       Город во многих выставках фестиваля обретает конкретное имя. Это, конечно, Париж, город, связанный с фотографией поистине взаимной любовью. Французская столица могла бы сказать о себе словами Марлен Дитрих — "Меня зафотографировали насмерть". Но Париж и не думает уставать от фотографии. И фестивали и ярмарки фотографии здесь проводятся регулярно, и парижский Европейский дом фотографии — один из авторитетнейших в мире. Помимо выставки "Париж глазами фотографов", о которой Ъ писал 19 апреля, им предоставлены и выставки "Париж + Кляйн", "Париж Миммо Йодиче" и "Блуждающий взгляд" Ральфа Гибсона в галерее Церетели.
       Париж Уильяма Кляйна, Миммо Йодиче и Ральфа Гибсона — это три совершенно разных города, словно бы принадлежащих параллельным реальностям. Для прославленного американского кинематографиста и фотографа Уильяма Кляйна, последние 40 лет своей жизни живущего во французской столице, Париж это прежде всего люди — будь то уличная толпа или светская тусовка. На выставке "Париж + Кляйн" невозможно рассмотреть улицы, архитектуру и прочие незыблемые приметы города. Фотограф снимает только самих парижан. Толпы на похоронах Мориса Тореза и Ива Монтана, академики в шитых золотом мундирах и трансвеститы на гей-параде, чопорные снобы в шляпах на скачках и пестроволосые рейверы на техно-параде. И, конечно же, разнообразные парижские демонстрации — от 1968 до 2000 года. Как ни странно, в фотографиях Уильяма Кляйна совершенно нет духа времени: люди 1960-х и 1990-х кажутся современниками. Искушенный фэшн-фотограф, Уильям Кляйн позаботился, чтобы его герои в любую эпоху выглядели безупречно стильно — они никогда не станут старомодными. Его щегольски экстравагантный Париж словно бы существует под лозунгом "Здесь танцуют" — как некогда написали восставшие массы на месте разрушенной Бастилии. Революции и демонстрации в этом городе оказываются лишь фигурами танца.
       По контрасту с Парижем Уильяма Кляйна Париж Миммо Йодиче совершенно безлюден. Фотограф принципиально снимает только самые туристические места французской столицы — статуи в Лувре, вид на Эйфелеву башню со ступеней Трокадеро, сад Тюильри, Центр Помпиду и арку Дефанс. Но каким-то непонятным образом Миммо Йодиче удается застигнуть Париж в пустоте и одиночестве. Причем речь идет даже не об объяснимой и банальной безлюдности ночи — черно-белые снимки залиты ровным, слепяще-тусклым светом. Город то ли вымер, то ли погрузился в анабиоз. Единственное движение, которое можно уловить на снимках,— это проносящиеся по небу облака. Париж Миммо Йодиче кажется городом далекого будущего — но не потому, что здесь присутствуют какие-то футуристические детали. В этом городе уже давно никто ничего не строит — его улицы и площади давно покинуты своими обитателями, и модерновая арка Дефанс выглядит ровесницей не то что Лувра, но египетских пирамид.
       А вот Париж, увиденный "Блуждающим взглядом" знаменитого американского фотографа Ральфа Гибсона, кажется принадлежащим эпохе куда более отдаленной, чем реальные 1980-е годы, которыми датированы снимки. Фрагментированное, боковое зрение Ральфа Гибсона словно бы отыскивает в городской повседневности детали, которые кажутся принадлежащими иному времени. Крыло старинного автомобиля, край черного зонта в руках невидимого прохожего, пола длинного черного пальто словно бы запечатлены этаким снабженным фотокамерой исследовательским зондом, засланным в прошлое — в какие-нибудь 20-е годы. А тень бутылки и тень стакана на столе парижского бистро вообще кажутся вечными — как будто это не тень какой-то одной конкретной бутылки, а взаимоналожение очертаний всех бутылок, когда-либо распитых за парижскими столиками. Как бы случайные детали, осколки, фрагменты мира на фотографиях Ральфа Гибсона вообще кажутся более постоянными, чем целостный образ города, куда более подверженный смене эпох, мод и сезонов.
       Париж — город, занесенный прошлым, словно песком или снегом. Неудивительно, что он так любим фотографами и так "подсажен" на фотографию. Но если фотографы любуются этими заносами времени почти как причудливым стихийным бедствием, то город, возможно, надеется однажды увидеть на снимках свое настоящее.
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...