Чем более рутинным трудом заняты родители, тем хуже их дети были адаптированы к дистанционному формату обучения во время пандемии коронавируса. Такой вывод сделали эксперты Института образования НИУ ВШЭ, опросив несколько десятков семей из девяти российских городов. Так, семьи, где взрослые на работе выполняют «ежедневно повторяющиеся однотипные задачи», удаленный формат обучения приняли в штыки. Там же, где родители обычно сами принимают решения на работе, в дистанте видят преимущество. По мнению авторов исследования, эти факторы больше влияют на восприятие школьниками онлайн-образования, чем, например, уровень семейного дохода. Впрочем, в родительской ассоциации с этим не согласны.
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ / купить фото
В исследовании Института образования НИУ ВШЭ приняли участие 36 семей из 9 городов России, в том числе Москвы, Санкт-Петербурга, Казани, Томска, Сыктывкара и Тюмени. В 14 семьях дети учатся в начальной школе, в 18 — в средней школе, в 12 — в старших классах.
Сейчас большинство российских школ вернулись к очным занятиям. Как ранее сообщал “Ъ”, претензии к введенному из-за пандемии дистанционному формату обучения родители высказывали на протяжении всего прошлого года. В частности, жаловались они, не во всех семьях есть возможность обеспечить ребенка персональным компьютером на несколько часов (см. “Ъ” от 23 марта 2020 года). Многие называли такой формат преподавания «самообразованием».
Учителя признавались “Ъ”, что вынуждены сокращать учебные программы, а пробелы в знаниях из-за удаленки называли невосполнимыми.
Кроме того, эксперты указывали на возможные психологические последствия такого формата обучения: согласно прошлогоднему исследованию Минздрава, у 83,8% российских школьников из-за самоизоляции и дистанционного обучения наблюдается ухудшение психического состояния.
Авторы исследования выявили связь между работой родителей и способностью их детей адаптироваться к дистанционному формату обучения. Так, в семьях, где родители были заняты «рутинным физическим или умственным трудом» (ежедневно выполняют повторяющуюся работу, следуя заданному алгоритму действий), по отношению к удаленному формату обучения были настроены резко негативно. Взрослые отмечали, что учеба на дому — «пробел в знаниях», учителя «ничего не объясняют», «программу не раскрывают». При этом сами родители зачастую не могли помочь детям в освоении школьной программы. По словам одного из авторов исследования Марии Добряковой, эта категория родителей привыкла, что школа полностью держит весь учебный процесс в своих руках. «В каком-то смысле это полное доверие школе. Необходимость вмешательства в этот процесс вызвала у таких родителей стресс»,— говорит она.
В тех семьях, где хотя бы один взрослый занимается «нерутинным умственным трудом», особенно с акцентом на коммуникации, например HR-менеджер, который ежедневно взаимодействует с разными людьми, родители и дети ощутили стресс во время перехода на дистанционку, но смогли увидеть и позитивные моменты. «Дети стали лучше высыпаться,— говорят в таких семьях.— Стало больше общения».
Родители из третьей группы — занимающиеся нерутинным трудом, которые чаще сами принимают решения на работе,— увидели преимущества в дистанционном образовании и хотят их сохранить и в очном формате. В таких семьях с одобрением указывали на возможность подстраивать расписание и приоритеты под себя.
Авторы исследования указывают, что и дети в этих семьях чаще всего обладали необходимыми умениями для саморегулируемого обучения: могли ставить учебные цели и задачи, выделять приоритеты, управлять собственным временем, мотивировать и контролировать себя.
Профессии родителей из третьей группы необязательно связаны с креативностью в привычном понимании, но они все были связаны с необходимостью совершать выбор, принимать самостоятельные решения, говорит Мария Добрякова. «В этой группе были и финансисты, и менеджер клинингового объекта, и дама, которая сдавала апартаменты в аренду туристам. Нам было важно не название профессии, а то, как о ней человек рассказывает. Например, один воспитатель в детском саду будет работать, как машина, делать, что ему скажут, а другой искать какой-то индивидуальный подход»,— добавила она.
При этом в большинстве опрошенных семей средний уровень дохода, в четырех — ниже среднего, а в пяти — выше среднего.
Исследование ВШЭ показало, что уровень дохода — важный, но не определяющий фактор, влияющий на восприятие дистанционного обучения во время пандемии.
«Были состоятельные люди, которые были недовольны тем, как школы организовали этот процесс,— говорит Мария Добрякова.— Они привыкли, что дают четкую инструкцию, как учиться и работать. Поэтому у них новый формат, требующий больше самостоятельности и индивидуального вклада, вызывал раздражение».
«Чем сильнее родители в плане образования и самоорганизации, естественно, у них и контроль сильнее, и сами они более заинтересованы, чтобы их дети были максимально активными и получали больше знаний»,— говорит исполнительный директор Национальной родительской ассоциации Лариса Санатовская. Впрочем, по ее мнению, уровень дохода в семьях все же играет ключевую роль в том, насколько школьники смогли адаптироваться к дистанционке, «если в семье несколько детей, каждого нужно было обеспечить компьютером для занятий, своим рабочим углом».