«Отвечать приходится перед теми, у кого больше денег и власти»

Цискаридзе, Пашаев, Голунов об ответственности за слова

На фоне суда над Алексеем Навальным по обвинению в клевете на 94-летнего ветерана Игната Артеменко “Ъ” спросил у политиков, общественных и культурных деятелей, перед кем нужно отвечать за слова.

Андрей Барышев, депутат Госдумы, автор законопроекта о либерализации ответственности за массовые акции:

Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ

— Отвечает человек перед собой и, если верующий, то перед Богом. А если он наделен полномочиями депутата, то и перед своими избирателями. В 2013 году за критику губернатора Михаила Юревича меня даже исключали из «Единой России». Но по сути я был прав, что позже и признали. Я выбираю ответственность перед гражданами.

Сейчас все обсуждают вопрос: можно бить мирных людей палками или нет? Опасаясь дальнейших потрясений, предлагается бить сильнее. Я надеюсь, что при дальнейшем обсуждении законопроекта возобладают интересы людей, приоритет базовых понятий, презумпция здравого смысла, нормальных гражданских взаимоотношений.


Николай Цискаридзе, ректор Академии русского балета имени Вагановой:

Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ

— Перед собой! А Всевышний и так все видит. Все мною сказанное я могу всегда доказать.

Кто только ни пытался опровергнуть мои слова о качестве реставрации Большого театра, но так никто ничего не смог доказать. А те, у кого есть глаза, сами все видят. Некоторые из тех, кто десять лет назад выступал против меня, уже привлечены к уголовной ответственности (но не все еще, к сожалению).

Обожаю слова Коко Шанель «Мне все равно, что вы обо мне думаете. Я о вас не думаю вовсе». Мне не стыдно ни за одно мое действие или мое слово.


Эльман Пашаев, юрист:

Фото: Иван Водопьянов, Коммерсантъ

— Если бы мы жили в правовом государстве, то я бы сказал — перед законом и, соответственно, судом. Но так как у нас все перевернуто с ног на голову, то отвечать приходится перед чиновниками, полицией, теми, у кого больше денег и власти. Суды же в бытовых спорах встают на защиту обиженных редко и с неохотой.

У меня был случай, когда я защищал женщину, которую другая дама обвинила в клевете за слова, высказанные по поводу ее, мягко говоря, аморального поведения. Слова были жесткие, нецензурные, но нам удалось добиться оправдания.


Алексей Меринов, карикатурист:

Фото: instagram.com/merinov

— Я огребал в судах по полной программе, когда в 1990-е годы против меня выступали некоторые губернаторы и руководители партий. Но ни разу меня не признали виновным. Правда, тогда суды судили, как им заблагорассудится. Так что пока за базар не ответил.

Кто-то верно заметил, карикатура должна иметь терапевтический эффект — освобождать человека от страха. Как ни парадоксально, но нынешнее закручивание гаек имеет косвенный положительный эффект для нашего брата-художника: карикатура становится лучше, тоньше, умнее, глубже.


Андрей Житинкин, режиссер:

Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ

— За свои слова надо отвечать и перед людьми, и перед судом, а в нашей сфере еще и перед работодателем. Мне часто приходилось отвечать за свои слова. Я всегда очень точно назначаю актеров, потому что, если я потом меняю актера, то есть не отвечаю за свой выбор и свои слова, это психологическая травма. Причем жуткая.

Я всегда на стороне актеров, которые обращаются в суд, скажем, за оскорбления в СМИ. Я всем говорю: «Идите в суд!»


Борис Надеждин, президент фонда «Институт региональных проектов и законодательства»:

Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ

— Все зависит от того, что скажешь. В случае с Навальным и ветераном это оскорбление, но никак не клевета. А вот когда некоторые телеведущие говорят, что в 1990-е годы я все украл, то это уже как раз клевета.

Лет 10 назад Лужков, царство ему небесное, подал на меня в суд за то, что я сказал, что его жена стала миллиардером, потому что она его жена. Он хотел с меня получить где-то около миллиона. Но я принес справку о зарплате на физтехе — 20 тыс. руб., и мне предписали выплатить 50 тыс. руб. А позже, когда Лужкова уволили, по всем каналам стали вещать, что Батурина стала миллиардером благодаря мужу.

Я обжаловал решение по тому делу в связи с вновь открывшимся обстоятельствами. И в итоге ничего не заплатил.


Иван Голунов, журналист:

Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ

— Человек в первую очередь должен отвечать перед собой, и если он честен, то ему будет легко ответить и пред судом. Фигуранты моих заметок дважды подавали иски в суд, и оба раза я выигрывал. А учитывая нашу профессиональную деятельность, я всегда всем говорю, что вы должны задуматься, готовы ли вы ответить за это в суде.

Был случай, я пытался призвать к ответу Навального, когда тот заявил, что арестованный Иван Сафронов никакой не журналист, а пиарщик «батута». Меня это задело. Иван один из лучших журналистов в сфере ВПК, и Навальный сам ссылался на его публикации. До суда дело не дошло, все ограничилось полемикой в соцсетях.


Станислав Садальский, актер, блогер:

Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ

— Перед собой! Я, когда что-то публично пишу или говорю, всегда себя контролирую и ни разу не проиграл судебные иски. С другой стороны, слова ничего не значат, важны поступки, и если совершил подлость, то за это надо отвечать.

А если я говорю, что певица Лобода «похоже, была бухая», то это оценочное суждение. За него меня нельзя судить, я вправе сделать такое умозаключение.


Максим Шевченко, журналист, член исполкома «Левого фронта»:

Фото: Петр Кассин, Коммерсантъ

— За слова нужно отвечать перед близкой и нашей совестью — Богом. Больше ни перед кем. Суды — это государство, выдуманная вещь, созданная для того, чтобы на человека надеть узду. К моей совести это не имеет никакого отношения.


Группа «Прямая речь»

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...