Обозреватель “Ъ FM” Дмитрий Буткевич рассказывает, как выглядел главный перформанс Йозефа Бойса и чье произведение является самым узнаваемым чучелом в современном искусстве.
Фото: Miro Kuzmanovic / Reuters
Фото: Regina Kuehne / Keystone / AP
Я уже упоминал о таком своеобразном направлении в современном искусстве, которое коллеги из Артгида метко назвали «художники-таксидермисты». И о самом, пожалуй, известном представителе этого «направления» – бельгийце Яне Фабре. Но есть и другие достойные авторы.
Йозеф Бойс — один из самых главных художников ХХ века. Концептуализм всех мастей «вырос из зайца Бойса», как русский реализм — из «“Шинели” Гоголя». Он всегда был внимателен к мертвой природе. Пожалуй, главный его перформанс назывался «Как объяснить картины мертвому зайцу». В 1965 году в дюссельдорфской Galerie Schmelа Бойс запер двери (зрители смотрели перформанс с улицы через окна галереи) и носил чучело зайца от картины к картине, что-то нашептывая в длинное ухо. Впустил зрителей в галерею он только спустя три часа: к тому моменту все искусство зайцу уже было объяснено, и Бойс просто сидел на стуле спиной к зрителям, о чем-то с чучелом зайца перешептываясь. Это, конечно, был конкретный выпад в сторону критики и арт-журналистики, чья работа — «объяснять, что хотел сказать художник» — приносит такую же пользу, как попытки поговорить об искусстве с трупом, и в сторону зрителей: да даже дохлому зайцу проще объяснить искусство, чем вам, разряженные в пух и прах завсегдатаи модных вернисажей!
Дэмиэн Херст. Самое узнаваемое чучело в современном искусстве, одновременно и самое узнаваемое произведение его автора — четырехметровая тигровая акула в стеклянном баке с формальдегидом: инсталляция «Физическая невозможность смерти в сознании живущего» (1991). Была куплена Стивом Коэном за $12 млн. Первая акула не выдержала славы, начав в 2000-е разлагаться, и была заменена на другую особь, что повлекло за собой многочисленные дискуссии о границах подлинников и копий.
Консервированная акула — не единственная таксидермическая эскапада Херста: он расчленял поросят, золотил рога тельцу. А уж в каком количестве он использует мертвых бабочек! Думаю, Владимир Набоков его бы не одобрил.
О других арт-таксидермистах расскажу позже.