концерт рок
В Московском дворце молодежи выступил Дэвид Сильвиан — экс-лидер группы Japan и один из самых интересных представителей экспериментального рока. На концерте, прошедшем с небывалым аншлагом, побывала ИРИНА Ъ-КУЛИК.
У группы Japan, равно как и у сольных проектов Дэвида Сильвиана, начавшего самостоятельную карьеру в середине 1980-х, в России всегда было немало преданных поклонников. Громадный зал МДМ, казалось бы не слишком подходящий для сугубо камерной музыки Дэвида Сильвиана, был забит под завязку — народ сидел даже в проходах на полу. Правда, сложно сказать, чего именно 20 лет дожидались российские поклонники музыканта.
Кто-то помнит Дэвида Сильвиана эпохи Japan — декадента с томным голосом, нового романтика с вытравленной шевелюрой и подведенными глазами, человека стиля и позы. Другие ценят Дэвида Сильвиана, записывавшего экспериментальные медитативные диски с японским авангардным композитором Рюичи Сакамото и такими гуру прогрессив-рока, как Роберт Фрипп из King Crimson и Хольгер Шукай из Can. Причем любителей возвышенного и чуждого позерства прогрессива на московском концерте было явно больше, чем былых денди-восьмидесятников. В публике преобладали солидные бородатые и хвостатые господа средних лет. А гастроли Дэвида Сильвиана организовала компания Greenwave, специализирующаяся на сугубо серьезной музыке — они привозили, в частности, Филипа Гласса.
Нынешний Сильвиан меньше всего похож на денди и звезду. Он совершенно не хочет быть зрелищем. Музыкант едва дал разрешение фотографировать на концерте — только одну песню, без вспышек. Хрупкий длинноволосый человек в черном, с каким-то пасторским белым воротником-стойкой, склонившийся над клавишами синтезатора, почти терялся на огромной затемненной сцене. Публика даже не имела возможности рассмотреть лицо музыканта на экранах. Вместо обычных крупных планов звезды участвовавший в шоу японский видеоартист Масацаку Тагаки заполнил экраны какими-то красочными пятнами, напоминающими бурление океана Солярис. Музыка с последнего альбома Дэвида Сильвиана "Blemish", с которой он начал свой московский концерт, была под стать видеоряду. Голос певца неприкаянно блуждал среди инопланетного звукового ландшафта. Этот голос, глубокий, вкрадчивый, медово-тягучий и нарочито меланхолический, остался таким же, как и во времена Japan. Но в разреженном воздухе электронных шумов, в лишенной ритма и гравитации невесомости он звучал бесплотно. Как если бы не живой Сильвиан пел на сцене, а кому-то пришло в голову использовать его старые записи в качестве одного из материалов для затейливого диджейского микса.
Дэвид Сильвиан — один из самых замечательных современных рок-вокалистов. Но в сольных альбомах его давно занимают куда более абстрактные звуковые материи. Кажется, что на альбомах Сильвиана-композитора Сильвиан-певец присутствует только в качестве лишенного собственных амбиций приглашенного исполнителя. Но на живом концерте Сильвиан-вокалист все-таки смирился со своим звездным статусом. В какой-то момент он перестал колдовать над клавишами и устроился на авансцене с акустической гитарой в руках. Помимо эмбиентных вещей последних лет он исполнил и свои классические композиции — как с сольных дисков, так и с альбомов Japan. Впрочем, музыкант играл не столько вещи, которых от него ждала публика, сколько свои собственные любимые композиции и обращался с ними крайне вольно. Некоторые песни Japan неожиданно зазвучали как трип-хоп. А в финале Дэвид Сильвиан внезапно исполнил самый настоящий блюз.
От былых фриков и декадентов ждут, чтобы они, не растратив былой стильности, наконец слегка очеловечились. Брайан Ферри или Дэвид Боуи, старшие товарищи Дэвида Сильвиана по глэм-роковому дендизму середины 1970-х, подкупают своих умудренных фанов иронией или сентиментальностью. От заслуженных авангардистов, наоборот, требуют, чтобы они ни в коем случае не стали проще — не дай бог, чтобы ветераны экспериментальной музыки показались менее продвинутыми, нежели их современные коллеги и последователи. Дэвиду Сильвиану удалось, как ни странно, оправдать и те и другие ожидания.