В Москве раздался глас народа

Концерт в теории виделся как сиквел потрясающего рождественского выступления г


В Московском международном доме музыки прошел "Воскресный концерт" с участием хора "Сирин", "Волков-трио", Леонида Федорова и Сергея Старостина. Музыканты в помпезном зале доказали универсальность понятия "народная музыка". БОРИС Ъ-БАРАБАНОВ тоже попал под влияние магии древних русских мотивов.
       Концерт в теории виделся как сиквел потрясающего рождественского выступления группы "Аукцыон" со струнным ансамблем Татьяны Гринденко и контрабасистом Владимиром Волковым (см. Ъ от 10 января). Идея развилась в сторону "фольклоризации", но "библейский" сценарный ход остался. Тогда — Рождество, сейчас — Пасха (отсюда и "Воскресный концерт"). Тогда — диалог рок-группы с академическими музыкантами, сейчас — сотворчество джазменов и фольклористов. Зимний праздничный вечер был строго привязан к произведениям, записанным нотами (Жак Преториус, Антонио Вивальди, Генри Перселл, Владимир Мартынов), в крайнем случае — к рок-песням, зафиксированным на альбомах "Аукцыона". Пасхальное же музицирование строилось на идее о народном, не авторском, происхождении любой музыки. Концерт имел рабочее название "О причинах пения", которое, на мой взгляд, лучше отражало содержание мероприятия.
       Уже в самом начале хору "Сирин" удалось ввести зал в почти трансовое состояние, создать замкнутое пространство, определенную аудиооболочку, каждое нарушение целостности которой (например, солнечные лучи, прорвавшиеся в зал через невпопад открытую дверь) вызывало болезненные ощущения. Вообще-то слово "таинство", конечно, стоило бы ввести в список запрещенных к употреблению музыкальными обозревателями — и тут же сделать исключение для подобных концертов. После эффектной хоровой увертюры господа Федоров и Старостин вместе с "Волков-трио" уютно расселись на сцене. Подмостками завладел дух импровизиции, такой, знаете, деревенской. Самый уважаемый российский музыкант-фольклорист Сергей Старостин словно примерял звуки своих аутентичных жалеек, просвирелок и гуслей к песням из альбомов Леонида Федорова и пьесам Владимира Волкова, Дениса Сладкевича и Святослава Курашова, то выдававших эйсид-джазовые ритмы в духе St. Germain, а то переходивших на примитивный блюзовый квадрат. Зал ММДМ даже показался слишком помпезным для этих полудомашних опытов пятерых выдающихся музыкантов.
       Перелом произошел, когда зажегся большой экран и на нем заговорил неведомый дед с балалайкой. Старик говорил какие-то очень простые слова о жизни и смерти. Этот эпизод из обширного видеоархива Сергея Старостина, собранного в этнографических экспедициях, мог бы показаться даже смешным, если бы не был очень точно помещен между нервным музицированием артистов, представляющих сегодняшний день, и очередным выходом хора. "Сирин" возрождает древние певческие традиции и исследует текстовой язык русских хоров, который сохранился с древних времен. На концерте звучали духовные стихи, молитвенные песнопения, народные песни, найденные и записанные в селах и деревнях. Все это очень сильно контрастирует с той "ресторанной" версией народного искусства, которое преподносит российскому слушателю телевидение в лице ансамбля Надежды Бабкиной и "Золотого кольца". Руководитель хора Андрей Котов представил полную драматизма последовательность человеческих историй, воплощенных в чистом, искреннем пении, не поддающемся "форматированию" и адаптации к разного рода эфирам.
       Когда снова зажегся экран и на нем появилась плачущая старуха, люди, знакомые с изысканиями Сергея Старостина, сразу узнали этот видеофрагмент. Пятиминутная поминальная песнь женщины, потерявшей сына, и следующий за ней монолог со словами "я должна была умереть, не он" уже демонстрировались на концертах этнографа, но в этот раз, когда к воющей бабушке на экране присоединился хор в зале, сложился образ абсолютного горя. Зрители не скрывали слез. После этого момента "Воскресный концерт" перешел в новое качество. Все, что демонстрировали его участники, вдруг оказалось как-то очень прочно связано с реальной жизнью. И песня Леонида Федорова "Старец", и матерные частушки, исполненные на пару Сергеем Старостиным и руководителем "Сирина" Андреем Котовым под аккомпанемент колесной лиры, и нервные аккорды "Волков-трио" — все оказалось вариациями на тему, сформулированную господином Котовым еще на подготовительном этапе: "Человек, который поет, существует в режиме крика. А человек, который кричит, ну, например, из-за какой-либо экстремальной ситуации в своей жизни, выражает вовсе не какой-то образ, а именно то, что он переживает и чувствует".
       Мысль о том, что вся настоящая музыка — народная и вся происходит из одного и того же источника, не нова, как и идея о трансе как самом действенном способе звуковой коммуникации. Повторение одних и тех же музыкальных структур в процессе обращения к большому количеству людей объединяет самые, казалось бы, далеко отстоящие друг от друга аудитории, этот принцип лежит в основе как церковных песнопений, так и диджейских треков. История, рассказанная музыкантами на "Воскресном концерте", поразила в первую очередь адекватным музыкальным воплощением той мысли, что в России всегда одно и то же время. Как быстро ни двигался бы прогресс, стоит отъехать куда-нибудь в Курскую область, и услышишь там песни, которые звучали в этом же виде столетия назад, и встретишь людей, чьи проблемы не меняются, проведи ты хоть сто выборов и выбери хоть тысячу новых начальников. Пой ты хоть под гитару, хоть под гусли, причины пения остаются теми же.
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...