председатель Национальной ассоциации негосударственных пенсионных фондов
"Эти изменения на руку рынку пенсионных фондов"
— Частные пенсионные фонды весь прошлый год готовились к выходу на рынок пенсионного страхования. Между тем со следующего года пенсионная система изменяется. Что означают предлагаемые изменения для НПФ?
— Многие НПФ в этом году вряд будут выходить на рынок обязательного пенсионного страхования. Подождем и посмотрим, на что эта система будет похожа. И дело даже не в отрицательном опыте управляющих компаний — насчет их успешности в этом проекте иллюзий никто не питал. В отличие от управляющих, НПФ имеют опыт работы с розницей, как бы эта розница ни была оформлена. Ведь все фонды прекрасно представляют, что такое заключение договора с физическим лицом. Конечно, нельзя сказать, что у НПФ полностью пропало желание участвовать в обязательном пенсионном страховании. Это перспективное направление, но на десятилетия. Отдачи стоит ждать через много лет, при том что сам по себе проект очень затратен. Показательна ситуация с управляющими компаниями, которые в конце прошлого года пытались привлечь пенсионные накопления граждан. Те, кто поставил на розницу и потратил большие деньги на ритейл, оказались аутсайдерами. Наибольшие объемы собрали те, кто использовал административный ресурс. На этом этапе это совершенно нормальная политика. Все — и управляющие компании, и НПФ — предполагают обрабатывать уже имеющиеся ресурсы: своих потенциальных клиентов, вкладчиков, хозяев, работодателей, предприятия группы. И тем не менее пока рынок относится к этому проекту осторожно. Тем более что правила меняются по ходу игры: в прошлом году бизнес рассчитывал на одно, а сейчас все перекроили, и картина получается иной.
— Насколько новые предложения по реформированию пенсионной реформы меняют привлекательность проекта?
— Меняют. Причем, серьезно. Поколение старше 1967 года — это люди с более высоким и устойчивым доходом. Значит, система лишается значительной доли поступлений. Кроме того, и у более молодого поколения снижаются нормативы отчислений. Это существенно снижает потенциальную капитализацию рынка. Грубо говоря, объем накопительной части сокращается почти наполовину. Вместо обещанного 1 трлн рублей к 2010 году в системе в лучшем случае будет 700 млрд рублей. А это уже совсем другие цифры. При этом я не слишком доверяю разговорам о том, что за счет снижения ЕСН объем взносов в пенсионную систему увеличится. Не думаю, что это покроет разницу, возникающую в связи с уходом из накопительной системы граждан старше 37 лет. У последних изменений есть единственный большой плюс — они служат толчком для развития добровольного пенсионного страхования. С лета прошлого года у нас в разы увеличилось количество обращений клиентов. Сама реформа и те изменения, которые обсуждаются сейчас,— хороший стимул для людей не только старше 1967 года. Чем менее стабильна государственная пенсионная система, тем меньше ей доверяют. Нет никаких гарантий, что через три года из госсистемы не будут выброшены и те, кому меньше 37 лет. Так что эти изменения лишь на руку рынку, заинтересованному в пенсионном бизнесе. Любое новое изменение пенсионной системы повлечет за собой развитие добровольного пенсионного страхования.
— Но прежде НПФ не пользовались большим спросом.
— Дело в том, что через полтора года разрекламированной пенсионной реформы люди начинают понимать, что на государство надеяться бессмысленно. Ведь даже с учетом накопительной составляющей государственная пенсия будет составлять не более 20% от сегодняшней зарплаты. Согласитесь, очень сложно уходить на пенсию в 2 тыс. рублей с зарплаты в 30-40 тыс. Для того чтобы на пенсии сохранить прежний уровень жизни, нужно, чтобы пенсия составляла примерно 40% от зарплаты.
— НПФ тоже не обеспечат такой уровень: средний размер пенсии в частных фондах всего 600 рублей.
— Сравнивать пенсию в НПФ и ПФР в высшей степени некорректно. Государственная пенсия формируется из обязательных налоговых поступлений. Госсистема формируется несколько десятков лет, частной же пенсионной системе всего десять лет, а большинству фондов — и того меньше. Средний период накопления в НПФ составляет пять лет. Представьте, что за это время люди сумели накопить себе на пожизненную пенсию. Невозможно, чтобы за этот срок пенсия в частном фонде была адекватна государственной: наши уважаемые пенсионеры за 40 лет работы получили пенсию в 2 тыс. рублей. А за четыре года в НПФ — 600 рублей. По-моему, разница очевидна. Кроме того, государственная пенсия назначается по принципу уравниловки: накопления просто делятся на 19 — это период дожития вне зависимости от пола застрахованных лиц. В НПФ же пенсии назначаются по статистическим таблицам смертности, разным для мужчин и женщин. Для того чтобы женщине накопить на пожизненную пенсию, нужно иметь на пенсионном счете 188 рублей на один рубль пенсии. Мужчине — 137 рублей. В государственном фонде — 228 рублей для женщин и мужчин. Более того, кроме таблиц смертности и вероятностей дожития частные фонды всегда закладывают в расчеты норму доходности. Мы предполагаем, что за эти двадцать лет накопления мы получим инвестиционный доход не менее 4%. В реальности, разумеется, больше. Эти проценты в длительном промежутке времени дают очень существенный эффект. Государственная же система при назначении пенсии не учитывает норм доходности.
— НПФ рассчитывают на добровольное страхование. Государство также намерено ввести добровольный компонент в пенсионной системе, разрешив гражданам отчислять до 4% от своей зарплаты на пенсионные счета. За это даже обещают начислять по 2 тыс. рублей в год.
— Это вызывает у меня серьезные опасения. Каким образом будет реализовываться этот проект — через государственный пенсионный фонд или частные институты? Если добровольное страхование будет возложено на ПФР, это будет принципиально неверным решением, нарушающим конституционное равенство. Ведь те, кто будет отчислять взносы на пенсию в добровольном порядке в ПФР, получат освобождение от налогов на сумму взноса. Вкладчики же НПФ будут платить налоги по полной программе. Кроме того, в госсистеме велики риски того, что ПФР поступит с гражданами так же, как сейчас. Он дает некие государственные гарантии, благодаря которым люди старше 37 лет, в частности, оказались выброшенными из пенсионной системы. НПФ же не имеют на это права. Мы заключаем с вкладчиком договоры и не имеем права переоформить их без добровольного согласия вкладчика. Если он не согласится, то НПФ обязан выполнять обязательства по ранее установленным договорам. Это принцип добровольности, поскольку договор — равенство сторон. А о каком равенстве можно говорить, когда государство в одностороннем порядке все изменяет?
Интервью взяла ЛИЗА Ъ-ГОЛИКОВА